Анна Елеазаровна и дети шлют Вам сердечный привет – а я обнимаю Вас. Надеюсь, на Рождество увидимся.
Ваш Шестов
PS. Очень бы хотелось, чтобы Вы мне
приписка Анны Елеазаровны:
9/XI.1923
7, rue Sarasate
Многоуважаемый Макс Ефимович!
Лев Исаакович вернулся из госпиталя. Боли у него еще не прошли, но самочувствие несколько лучше. Постараюсь ему устроить все, что в моих силах: уговорила его утром выходить гулять, а не прямо садиться за книги.
В воскресенье у нас, должно быть, будет Мирра Яковлевна со своей сестрой, будем рады их видеть. Ремизов здесь, был у нас. Всего лучшего, желаю удачно работать.
А. Шестова
* Почти полностью, с мелкими неточностями приведено в кн. Барановой-Шестовой, I: 300
1. Из-за мучительных болей в бедре Шестов по приезде из Виши вынужден был лечь в больницу.
2. После летне-осеннего отдыха в Биаррице Мирра Яковлевна осталась во Франции у сестры, а Макс Ефимович отправился в Берлин, см. прим. 3 к письму 2, от 2 октября 1923 г.
3. Ремизовы покинули Берлин 5 ноября 1923 г.
4. См. прим. 3 к письму 1, от 7 сентября 1923 г.
5. Фаня Исааковна Ловцкая, сестра Шестова (см. о ней во вступительной статье).
4
ШЕСТОВ – ЭЙТИНГОНУ*
7. Rue Sarasate
Paris (XV)
16.01. 1924
Дорогой Макс Ефимович
Спешу поделиться с Вами приятной новостью. Оказалось, что предположение профессора Сиротина [1] не оправдалось – и вышло, как предсказывали Вы и Анна Елеазаровна. Вчера вечером мне произвели рентгоскопию sic: никаких камней в почках, ни новообразований в кишечнике нет. Только почки и еще что-то опустилось, вследствие, как предполагает доктор (Сиротин, хотя и обещал, не пришел), от похудения и истощения. Так что остается только выдержать режим – усиленно питаться и «отдыхать» – и Бог даст, к следующему учебному году силы восстановятся и боли пройдут. Теперь, когда все ушло в прошлое, можно и Фане Исааковне Ловцкой рассказать: мне все-таки трудно много писем писать, тем более что сейчас пошли хлопотливые дни. Веду переговоры об издании по-французски
От Маркана получил письмо, что
У Ремизовых все по-прежнему. С Розенталем [8] ничего не вышло: мне он не ответил, а Ремизову через Бинштока [9] 300 франков прислал. Зато miss Harrison [10] дала мне для него 5 фунтов, которые обещала. Вчера к нам заезжала С.А. Найдич [11] – я ее позвал к нам на воскресенье слушать Ремизова – кажется, она его очень ценит. У Тани [12] сегодня свидание с Люшером, инспектором высших учебных заведений во Франции и членом комиссии Societe Des Nations [13] по поддержке «умственных» работников, где председательствует Бергсон: [14] может быть, он даст ей интересную работу. [15]
Вот и все наши новости. Что у Вас? Как Ваша, и? 1 нрзб.? [16] Как Вы ведете себя ? Подражаете ли мне, т. е. выполняете ли режим? Я теперь могу себя в образцы в этом смысле ставить, т. к. даже Анна Елеазаровна утверждает, что я образцовый пациент. Как Ваша работа? Как Мирра Яковлевна? Если найдется часок свободный – пожалуйста, напишите. И о Фрейде не забудьте написать, как его здоровье. [17] Всего Вам доброго. Обнимаю Вас. Анна Елеазаровна шлет Вам и Мирре Яковлевне свой сердечный привет. Еще раз всего доброго Вам и Мирре Яковлевне.
Ваш Шестов
на первой странице приписка: Поклонитесь от нас Фане Исааковне и Герману Леопольдовичу и письмо им уж покажите, чтоб и они наши новости знали.
* С сокращениями приведено в кн. Барановой-Шестовой, I: 304.
1. Баранова-Шестова неверно прочитала его фамилию как Сироткин. Без сомнения, имеется в виду известный русский врач и общественный деятель, ученик С.П. Боткина, профессор медицины Василий Николаевич Сиротинин (Сиротин) (1856–1934).
2. Именно так – Нитше – транслитерировал фамилию немецкого философа сам Шестов.
3. О французском писателе Жюле де Готье (Jules de Gaultier) (18581942), обратившемся к Шестову с предложением издать одну из его работ во французском издательстве Les editions de Siecle, где он, Готье, возглавил философский отдел, см.: Баранова-Шестова, I: 301-03. 6 апреля 1925 г. контракт был подписан, и осенью того же года книга