Исцеление человека

Затем приходит черед для вызова из памяти яркого сгустка событий в бурном возрасте пятнадцати-семнадцати лет (предположим, вы поздним весенним вечером, с риском для жизни, забираетесь на высокое дерево, чтобы с него жадно вглядеться в ярко освещенное окно, за которым находится Она, хрупкая красавица из соседней школы).

После этого находите удивительно счастливое состояние, памятное вам в период своего расцвета, то есть где-то поблизости от двадцати пяти лет. Это время расцвета и наиболее согласованного взаимодействия всех наших функциональных систем. Отыщите здесь тот эпизод, в котором сконцентрировалось счастливое для вас мгновение (допустим, вы направляетесь в роддом, чтобы забрать оттуда жену и первенца-сына).

И еще одно полнокровное радостное событие вспоминаете вы: нечто не очень отдаленное от вашего нынешнего возраста (скажем, падение на байдарке в грохот одного из грозных водопадов северной Карелии, когда все ваши чувства максимально, тысячекратно заострены, и только от вашей точной мгновенной реакции зависит сама жизнь и ваша, и вашей "матросочки", и когда, минуя все клыки-пороги и водовороты, вы, малая щепочка, победитель тысячетонной бешеной струи, стремительно вылетаете на простор светлого озера).

Разумеется, русло нашей жизни -многоветвистое, и на каждом из его отрезков мы можем найти также и другие, альтернативные эпизоды беззаветного, ничем не омрачаемого счастья, те, в которые мы живем по-настоящему, так, как и должно жить. Полнокровная радость человеческого бытия, безоглядное наслаждение теми безмерными возможностями восприятия и отдачи, которыми наградило нас мироздание - вот что требуется вспомнить, пережить и запомнить, воплотить в солнечно-жаркое ядро своей памяти!

Это делается так: сначала сосредоточенно переживается первый из заранее отобранных эпизодов; затем - второй, но при этом сохраняются ощущения от первого; затем переживается третий, но не выпускаются из ощущений первые два; после этого по такой же методике мы оживляем четвертый и пятый. Далее мы сосредоточенно живем минуту-две в этом ореоле и, чтобы рефлекторно закрепить в памяти свой взлет на ту вершину, где господствует безграничное счастье, соединяем в колечко средний и 6ольшой пальцы правой руку. Теперь этот знак будет вызывать в нашей душе чувство высокой радости, а в высших эшелонах нашей власти - порождать наиболее тонкие, всеобъемлющие вибрации, обращенные ко всем без исключения частям и подразделениям организма и побуждающие их жить в режиме идеального функционирования.

После этого сложим в колечко пальцы также и левой руки и замкнем, таким образом всю дугу нашей внутренней радости, нашего благостного состояния и настроения. Мы оказываемся в той желаемой точке единого континуума пространства и времени, выстроенного нашей творческой волей, где разрушительных процессов нет. И уже только от нашего таланта, от умения поддерживать это достигнутое состояние и от способности приумножать радость в дальнейшем зависит континуум нашего здоровья.

Глава I. ЭТАЖИ ЗДОРОВЬЯ НАШЕГО

ПОСТРОЕНИЕ МОДЕЛИ

Чтобы противостоять отклонениям, деформирующим здоровье, надо знать их происхождение. Но здесь мы вступаем в густой лес очень разных объяснений данного прискорбного феномена, каждое из которых опирается, как правило, на серьезную фактическую базу. Как быть с этим, зачастую противоречивым множеством? На память приходит давняя борьба идей в физике: свою принципиальную правоту убедительно утверждали сторонники противоречащих друг другу концепций. Снять напряженное противостояние физикам помог сформулированный в конце 20-х годов Нильсом Бором философский принцип дополнительности. Популярно говоря, свет - согласно этому принципу является одновременно и волной, и потоком частиц, а не только возбуждаемой источником волной и не только набором целенаправленно двигающихся частиц. Существующая реальность в целом значительно сложнее, чем какая-то одна отдельная форма ее отражения в познающем мир разуме. Сам Нильс Бор, по словам его сына Ханса, находясь в Японии, образно объяснил суть принципа дополнительности: талантливый японский художник Хокусай создал свои "Сто картин Фудзиямы", и именно совокупность разных впечатлений, сложившихся при различном освещении, в разные времена года и под разными углами зрения, оказалась способной воссоздать богатство изменчивой, удивительной, очаровательной, всегда разной, но, тем не менее, единственно сущей в реальности Фудзиямы. Гора все время являет наблюдателю иной облик, иной поворот своей сущности, но она всегда - одна... Примерно так, весьма наглядно для японцев, высказался великий физик.