Исцеление

— Постараюсь быть предельно откровенным, — начал он, — наш отдел занимается проблемами безопасности определенных научных изысканий, безопасностью ученых и их семей. Когда мы просмотрели видеозапись вашего выступления в Париже, пришли к выводу, что иностранные спецслужбы обязательно заинтересуются вами и вашими работами. Постараются любыми способами добиться вашего отъезда из России — от добровольного выезда, до шантажа и угроз. Сюда я прибыл с целью не допустить возможные осложнения, инициируемые зарубежной разведкой, согласовать ряд действий с вами и вашей охраной. Думаю, с вами мне легче найти общий язык: вы все-таки полковник.

— В запасе, — улыбнулся Михайлов.

Он отметил четкость речи Степанова — ничего лишнего, кратко и доходчиво доведена цель визита.

— При планировании своих действий, Борис Алексеевич, прошу учесть следующее: на территорию коттеджа постороннему проникнуть невозможно, личная безопасность меня не тревожит, но безопасность семьи за пределами дома может заставить беспокоиться, если я не нахожусь с ними. Прошу обратить на это особое внимание.

Степанов хорошо помнил, что около Михайловского коттеджа системы видео наблюдения отказывались работать по неизвестным причинам, люди, которых посылали взглянуть на территорию через забор своими глазами — возвращались ни с чем. И главное не могли пояснить: почему не выполнили задание, не посмотрели через забор на внутренний ландшафт коттеджа. Все это Степанов помнил, но решился затронуть этот вопрос, может что-нибудь прояснится после ответа.

— Проникнуть можно на любую территорию, Николай Петрович, и если собственная безопасность вас не тревожит — она тревожит нас.

Он внимательно наблюдал за реакцией Михайлова на слова, но прочесть ничего не смог.

— Я прошу вас, Борис Алексеевич, раз и навсегда запомнить: на территорию коттеджа не сможет проникнуть несанкционированно ни пуля, ни снаряд, ни самолет, не говоря уже о человеке. Этот вопрос и тема моей личной безопасности более не обсуждается.

Михайлов произнес это обыденным голосом, без тени раздражения или упрека, словно он говорил об игре в теннис или утверждал меню на завтрак. Степанов не возразил, ему подумалось, что академик сам даст позже возможные пояснения.

Еще долго они обсуждали детали совместных мероприятий, выкурили не одну сигарету и выпили не одну кружку пива. Степанов не предполагал, что Михайлов отнесется к вопросам безопасности очень серьезно, и он напрямую сказал ему об этом. Михайлову польстило такое высказывание, он улыбнулся и ответил:

— Серьезные вопросы требуют серьезного подхода, Борис Алексеевич, с руководством местной группы ФСБ я бы хотел познакомиться сегодня, представить своего шефа охраны. Он будет держать с вами связь в случаях попыток наблюдения за коттеджем, как по периметру, так и из космоса. Вам остается сесть на хвост непрошеным гостям или определить: чей спутник пытается сделать фото. Завтрашний день я хочу полностью посвятить семье, все вопросы необходимо решить сегодня и как можно быстрее.

Степанов звонил по телефону подполковнику Пустовалову, приглашая его немедленно сюда, но думал совсем о другом. Он понял, из-за чего его приняли сухо, жена дорожила каждой минуткой совместного времени, академик был занят в рабочие дни и, видимо, работал дома по вечерам, а он отнимал у них драгоценное время.

— И последнее, на чем я бы хотел остановиться, — продолжил Михайлов, — я не стану согласовывать с вами свои маршруты передвижения, например, ехать мне за границу или нет, одному или с семьей. Ваше вмешательство здесь абсолютно неуместно и бесполезно, — голос Михайлова стал жестким, — мне не хотелось бы превращать вашу организацию в Моську, поверьте — так и будет, если руководители не внемлют моим словам. Прошу передать сии слова Соломину и Астахову, лучше без смягчающих фраз.

Степанов, опытнейший контрразведчик, понимал, что суть разговора и фамилии затронуты не зря. Так выразиться мог человек, знающий о встрече и разговоре упомянутой тройки. Но откуда, как?! Этого он понять не мог. Взяв себя в руки, он ответил:

— Николай Петрович, мы не сможем обеспечить там вашу безопасность в полном, достаточном объеме. И почему вы решили, что могут возникнуть сложности с зарубежными поездками?

Михайлов усмехнулся.

— Вы же сами только что подтвердили мои догадки: ученых моего уровня ваша контора не выпустит за рубеж без должного, продуманного плана мер безопасности. Поэтому я и предупредил вас, чтобы не было скандала, и вы не остались, извините за выражение, в дураках.

Он не стал говорить, что знает содержание разговора Степанова с Соломиным и Астаховым. Всезнающая Маша ввела Михайлова в курс беседы, просканировав мозги полковника еще до входа в здание. Пока не подъехал Пустовалов, Николай Петрович решил ознакомить Степанова с некоторыми подробностями охранной системы, он вызвал Зеленского.

— Я полагаю, вы уже знакомы. Миша, проводи полковника на главный пульт, ознакомь с зонами наблюдения по программе «А» и «В». Покажи в работе без особых комментарий и объяснений.