Исцеление

Выйдя из кабинета генерала, Пустовалов сделал для себя вывод, что он не владеет всей информацией в полном объеме, что-то скрывает от него Степанов, иначе бы не отдал такой приказ, не объясняя подробностей и замысла. Значит, так нужно, решил он, каждый должен знать свое, на этом зиждется оперативная работа.

Занимаясь корректировкой плана проведения операции с учетом новых вводных, он уже не задумывался над смыслом последних слов генерала, он выполнял приказ. Генерал разрешил в конечном итоге установить прослушку и видеонаблюдение в квартире Чабрецова и он готовился к этому особенно тщательно. Представив себя на месте Чабрецова, думал, как бы он поступил в подобной ситуации. Если знать, что в квартире установлена аппаратура, то ее можно найти, а чтобы знать — необходимо быть уверенным, что в квартире были посторонние. Значит нужно пометить дверь, способов много, какой выберет он?

Пустовалов пригласил к себе специалистов, объяснил ситуацию, не скрывая того, кому должны установить аппаратуру. Проработав возможные варианты, они пришли к выводу, что устройство обнаружения не должно бросаться в глаза — обеим сторонам важно не засветиться. Окончательное решение необходимо принимать на месте, в зависимости от ситуации и если поймут, что провалились, инсценировать ограбление.

Каждое утро Чабрецов выходил из дома, покупал газеты, иногда необходимые продукты питания, гулял и возвращался через 15 минут. Времени должно было хватить, и Пустовалов приказал установить аппаратуру утром следующего дня.

Не провалились они по чистой случайности. Специалист по замкам, медвежатник, как называют таких людей на сленге, поехал посмотреть заранее систему установленных замков на двери, чтобы утром следующего дня быстрее вскрыть его. Изучив и определившись с замком, он стал прикуривать сигарету и случайно взгляд его упал на дверь со стороны петлей. Он заметил тоненькую ниточку под цвет двери, выходящую из миллиметрового отверстия и свободно свисающую вниз. На конце ниточки имелась петелька и рядом с ней очень маленький гвоздик. Чабрецов был дома, и ниточка свободно висела, не зацепленная за гвоздик, нетрудно догадаться, что уходя, он надевал ее на гвоздик и таким образом мог знать — открывали его дверь или нет. Весь расчет строился на простоте — вряд ли профессионал стал бы пользоваться таким устаревшим методом.

Утром, когда Чабрецов ушел, оперативники сняли с гвоздика ниточку. При открывании двери она поползла внутрь, а не оборвалась, если бы была закреплена. Они не выявили никаких электронных устройств обнаружения в квартире и, сделав свою работу, удалились.

* * *

Михайлов позвонил Степанову.

— Борис Алексеевич, добрый день, как у тебя после 18-ти со временем?

— А-а-а, день добрый, Николай Петрович, ты же знаешь — со временем всегда туго, но для тебя найдем.

— Ладно, не набивай цену, — усмехнулся Михайлов, — хочу предложить тебе съездить на объект поближе, установить то, что обещал.

Степанов сразу понял, что речь идет о биолаборатории, расположенной неподалеку и установке на ней системы защиты.

— Если у тебя все готово, — ответил он, — буду ждать тебя у отворота на объект или заехать за тобой?

— Нет, не надо, встретимся в 18 у отворота.

Михайлов положил трубку. Он решил установить компьютер на этом объекте до выходных, времени это не должно занять много, зато появится свободный воскресный день. А в субботу можно слетать на дальний объект — ракетную базу.

Он отдал необходимые распоряжения, охранники загрузили аппаратуру в «Круизер», Михайлов сел в свой любимый «Вольво», за рулем которого всегда был его начальник охраны, прозвище которого постепенно забывалось и его уже никто не называл Танцором.

К отвороту они подъехали одновременно, Степанов и Михайлов вышли из машин, глянули на часы и улыбнулись.

— Ну, что, Николай Петрович, на объекте не знают о нашем визите, поедем, посмотрим какой у них пропускной режим.

Степанов поднял шлагбаум со знаком «въезд запрещен», махнул рукой, чтобы его машина прошла первой, и они тронулись. Накатанная дорога шла через лес, сразу же за поворотом их остановили двое солдат с автоматами, вежливо, но властно попросили выйти из машин.

— Я Степанов, в чем дело, рядовой, почему остановили?

На солдат, видимо, не произвела должного впечатления его генеральская форма, надетая специально для этого случая. Один из них спросил:

— Кто вы, цель визита и что с вами за люди?

Степанов понимал, что служба есть служба и солдаты действуют по уставу, так и должно было быть.

— Доложите — приехал генерал Степанов, это все, рядовой.

— Стойте здесь, — ответил солдат и углубился в лес.

Михайлов со Степановым закурили, оставшийся солдат стоял чуть в стороне, и генерал решил подойти к нему. Тот вскинул автомат.

— Извините, товарищ генерал, прошу вас оставаться около машины.

Степанов хмыкнул и сделал несколько шагов назад, подошел к Михайлову.

— Как вам встреча, Борис Алексеевич?

— Не очень. Солдат можно шлепнуть в два счета и ехать дальше.