Истребительница

Но позвольте мне прояснить одну важную вещь: Я НЕ ТРОЛЛЮ жанр романов о монстрах. Я обожаю этот жанр и искренне восхищаюсь тем, как некоторые из моих любимых авторов про монстров (К.М. Наскоста, Наоми Лукас, Кейти Роберт, Вера Валентайн, Колетт Родс и другие) могут заставить читателя так сильно влюбиться в существ, будь то дракон или мотылек, тень или божья коровка. Хотя, это странно, ведь у меня есть ферма со скотом. Нет, я люблю этот жанр, и, как любой из моих персонажей, я очень переживаю за Лейлу и ее Человека-ящера. Но я также точно знаю, что тролли вроде Кастро НЕ ЛЮБЯТ монстров (если только они не читают втайне такие книги), так что это отличное и подходящее наказание. Как я уже сказала Кастро:

Самая прекрасная часть (этого проекта) в том, что женщины будут наслаждаться чтением о твоем персонаже, а ты ничего не получишь взамен. Ты можешь сколько угодно отпускать дерьмовые комментарии о том, что женщины находятся в «мужских пространствах», чтобы это, блять, ни значило, а я все равно заработаю на вечеринку с маргаритой и чиндиками⁵. Это судьба. Однажды я проснулась с мыслью: «Я напишу роман про женоненавистнического тролля в жанре монстров-развратников», а ты решил потроллить меня. Так было суждено. Теперь мы вместе на веки вечные! В печатном виде! (Или на Kindle!). ДРУЗЬЯ НАВЕКИ!

Итак, вот она, история о том, как я пришла к написанию новелл про монстров. А также о том, что я планирую устроить вечеринку с маргаритой и чиндиками. Приглашаются все! Кроме Кастро. Следите за подробностями на моем IG: @brynne_weaver

А теперь кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне найти следующего тролля для хромого единорога Гумдропа. Похоже, они скрываются, и только лучший тролль сможет это сделать…

С любовью,

Б хх

ГЛАВА 1

Кастро

Я стою между печью и сырой, грязной стеной и думаю, как, блять, моя жизнь дошла до этого момента, слушая, как семья этажом выше обсуждает, что они собираются меня уничтожить.

— Мы не можем больше держать ящера в подвале, — говорит мужчина, пока его тяжелые ботинки стучат по половицам, отчего пауки разбегаются по углам. Я высовываю язык и ловлю одного из них. По крайней мере, есть чем перекусить.

— Мы не можем просто выбросить на улицу этого несчастного, — отвечает женщина. — Там же всякие монстры.

— Он и есть монстр. Он буквально человек-ящер. В нашем чертовом подвале.

— Возможно, он безвреден.

— Ты этого не знаешь.

— Ему просто нужны жуки, сырое место и ночлег.

— Я звоню Сэму.

До меня доносится приглушенный вздох женщины.

— Только не Сэму, он будет возиться с ним часами. Кошколюды — худшие.

— По крайней мере, Сэм справится с работой.

— Нет.

Я полностью согласен с его женой. Определенно нет. Я не хочу сражаться с человеком-кошкой. Я проиграю.

Я прислоняюсь к стене, пока супруги продолжают спорить о моей судьбе. Мне некуда уйти. Как только эта женщина увидела, что я прячусь за печью, она забаррикадировала дверь. Окна слишком маленькие, чтобы я мог пролезть. Отсюда есть только один выход, и он лежит через укрепленную дверь, которую я просто не могу сдвинуть с места.

— Послушайте, — слышу я слова женщины, стоящей прямо надо мной, — я позвоню в новую компанию «Тролльблайтс». Они пришлют истребителя. По крайней мере, это будет гуманно.

— Или вы можете просто отпустить меня, — кротко произношу я.

— Нет, — отвечают они в унисон.

Стоило попробовать.

Женщина звонит в истребительную компанию, а я перекусываю еще несколькими жуками, стараясь сосредоточиться на положительных моментах. Как хищный монстр, я неизбежно должен был оказаться в подобной ситуации. Такова жизнь человека-ящерицы. С момента вылупления ты знаешь, что тебе придется несладко. Это очевидно, ведь змеелюди поджидают тебя, чтобы буквально сожрать, как только ты освободишься от скорлупы. Мне очень повезло, что я так долго прожил. Я даже не думал, что сбегу из колонии, но просто не мог больше там находиться. Не с таким количеством альфа-ящеров, претендующих на немногих женщин-ящериц среди нас, готовых разорвать на части любого, кто покажется им угрозой, несмотря на то что мои романтические предпочтения втайне склоняются к людям, а не к себе подобным.