Истребитель вампиров (ЛП)

Что бы ни выступало источником её красоты, оно же наделило царицу вызывающей страх аурой магической мощи. Будучи сам волшебником значительной силы, Макс был способен распознать мощного мага при встрече, и царица, несомненно, была таким магом. «Нет, — подумал он, — это не совсем так. Сила царицы также отличается чем–то странным и не совсем человеческим». Он ощущал её не так, как всех остальных волшебников–людей, когда–либо ему встречавшихся, а когда он пустил в ход своё магическое зрение, то увидел окружавшие её водовороты энергии, тоже отличающиеся от тех, что сопутствуют магам–людям. Холодная голубая аура царицы, казалось, распространяется наружу далеко за пределы поля зрения Макса. Узоры магической энергии кружились вокруг неё, словно снежные хлопья в пургу. Словно она напрямую соединена с холодной энергией своей земли. Макс сомневался, что в магии, которой пользовалась царица, есть что–либо изысканное, однако понимал, что та эффективна, словно таран. Откуда–то она черпает значительную энергию.

Похоже, царица ощутила внимание Макса, и обратила на него свой холодный изучающий взгляд. Он слышал слухи о ней, как и о легионе её любовников, и не испытывал особого желания устанавливать их истинность. Он поспешно отвёл взгляд. Словно прочитав его мысли, царица ответила слабой насмешливой улыбкой. Макс провёл рукой по бороде, чтобы скрыть румянец, выступивший на его щеках. Он ещё не привык к развязности кислевитских женщин. Они весьма отличались от дам его родины, Империи.

Глаза Макса инстинктивно отыскали Ульрику. Она сидела через стол от него, рядом со своим отцом, здоровенным пожилым боярином Пограничья Иваном Петровичем Страговым. Глядя на эту пару, Макс удивлялся, как получилось, что отцом такой стройной и привлекательной женщины оказался кряжистый, смахивающий на медведя мужик. Иван Страгов был великаном, огромным в плечах и с почти столь же огромным животом. До пояса спускалась его длинная борода, напоминавшая гномью. На лишённом волос лбу блестел пот. В огромном кулаке он сжимал глиняную пивную кружку. В столь массивной, похожей на окорок руке та выглядела немногим крупнее изящного винного бокала.

В противоположность отцу, дочь была стройной, как клинок, с высокими скулами и широко расставленными глазами. Пепельно–белые волосы были коротко стрижены, на манер мужских, а держалась Ульрика с грацией танцора. На ней была рубашка и штаны для верховой езды, как и подобает истинной дочери одного из крупных коневладельцев Кислева. Она смеялась и обменивалась шутками с отцом, подобно любому простому воину, а её остроты вызывали громкие раскаты хохота, от которых брюхо старика колыхалось, словно пудинг.

Сидящий рядом с Максом князь, высокий мужчина угрюмого вида с длинными свисающими усами и впалыми щеками, склонился вперёд, чтобы наполнить вином кубок царицы. Глаза князя светились необычным блеском, и Максу пришли на память слухи о том, что Энрик не вполне нормален. Что неудивительно — управление населённым призраками Праагом даже самого здравомыслящего человека способно привести за грань рассудка. Казалось, что с того момента, как его брат погиб от рук хаосопоклонников, князь сделался ещё угрюмее и язвительнее, чем обычно. «Известна ли князю теория Феликса Ягера о том, что его брат сам был членом секты хаоситов?» — гадал Макс, понимая, однако, что вряд ли когда–либо это узнает. Кто рискнёт задать такой некорректный вопрос столь высокопоставленному аристократу? Не Макс, это уж точно.

Макс обвёл зал взглядом, рассматривая остальных. За главным столом сидела царица, князь и несколько избранных, в окружении дворцовых фаворитов. За другими столами находились предводители объединённого войска Кислева — грозные воины, командиры десятков, сотен и тысяч кавалеристов. На взгляд Макса, они более походили на дикарей, чем на аристократов, однако он держал это мнение при себе. Являясь союзниками Империи, его родины, эти люди представляют цвет дворянства своей страны.

При любых обстоятельствах не стоит настраивать против себя подобных людей. Макс очень хорошо это понимал, проведя достаточно времени при дворах богатых и знатных вельмож. На краю главного стола с видом человека, ожидающего собственной казни, сидел гном Малакай Макайссон, единственный Истребитель, который озаботился принять княжеское приглашение на сегодняшний пир.

Макайссон был невысок ростом и, как все гномы, весьма и весьма широк. Без огромного хохла окрашенных волос, возвышающегося на его бритом черепе, его голова едва доставала Максу до груди, но он значительно превосходил Макса массой, причём весь этот дополнительный вес приходился на мускулы. Сдвинутые с глаз кристальные очки гнома расположились посередь его лба, во всех отношениях напоминая глаза какого–то гигантского насекомого. Кожаный лётный шлем висел на шее. Массивное туловище гнома облегала кожаная лётная куртка с меховым воротником. Его руки покрывали татуировки в виде переплетённых драконов.