Истребитель вампиров (ЛП)

Она охотно признавала, что вечная жизнь и вечная молодость не лишены привлекательности. Но слишком уж высока запрашиваемая цена.

А рядом ухмылялся Адольфус Кригер, словно в точности знал её мысли.

В этот момент Ульрика действительно хотела пронзить кинжалом его сердце, однако подозревала, что даже случись так, не было бы никакой разницы. Он выглядел таким неуязвимым.

Со стен Вальденшлосса Макс наблюдал восход солнца. Зрелище его не радовало. Съеденный поздней ночью обед словно свинцовой тяжестью давил на желудок. Маг ещё не оправился от слабости, которую чувствовал с момента своего восстановления после исследования Глаза Кхемри. Он призвал частичку силы и завернулся в неё, чтобы отогнать холод и согреться. Его старых наставников передёрнуло бы, увидь они то, как он использует силу, но в настоящий момент Максу было всё равно.

От разошедшегося по коже тепла порозовели его щёки, но сердца оно не коснулось. И не удивительно, одного вида из замка было достаточно, чтобы у любого кровь застыла в жилах. Замок возвышался на вершине огромного скалистого утёса. По мере отступления ночных теней, виду открывался труп города. Таким словом он точнее всего мог описать разрушенный и полупустой городок. Вальденхоф был менее похож на живой город, чем тюрьма или лагерь, в котором после какого–то ужасного бедствия собрались беженцы, ожидая, когда на них свалится очередная напасть.

Вдали, за обрушившимися городскими стенами, лежал казавшийся бесконечным тёмный лес. Он вызывал какое–то тягостное ощущение присутствия, словно там таились древние злобные существа, выжидающие момента напасть. Сказывали, что со времён Сигмара леса Сильвании стали прибежищем созданий тьмы. Как заметил Макс, в это легко верилось. Даже струйки дыма, подымающиеся из лежащих внизу покрытых снегом хибар, его не успокаивали. Город ещё менее располагал к себе при свете дня, чем то было прошлой ночью.

Макс думал, что хорошо выспится этой ночью. В конце концов, ему досталась настоящая кровать в настоящей комнате, согретой настоящим камином. Но не тут–то было. Сон его был полон кошмаров. Его тело настолько привыкло к твёрдой земле, что он постоянно ворочался на матрасе, стараясь устроиться поудобнее. Казалось, что в комнате душно, и тяжело дышать. Возможно, он заболевает, однако внутренний мониторинг физического здоровья не давал тому никакого подтверждения. Его защитные заклинания выглядели действующими. Макс сомневался, что подцепил простуду или чуму. Должно быть, всё дело в волнении и истощении.

Он призвал заклинание обнаружения Глаза Кхемри. Тот перестал двигаться, как часто бывало в это время дня. Ладно, по крайней мере, нашёлся ответ на одну загадку. Если Кригер кровосос, это объясняет, почему он путешествует, по большей части, ночами. Макс молился, чтобы вампир, наконец, достиг своей конечной цели, и они смогли бы его вскоре догнать. Казалось логически обоснованным, что сие им удастся — целью вампира, вероятнее всего, была Сильвания. Вопрос в том, какую мерзость тот задумал сотворить по достижении пункта назначения? Он явно собирается использовать Глаз для какой–то неизвестной цели.

Макс заметил, что на крепостной стене появился Феликс. Тот выглядел сильно потрёпанным. Феликс был бледен и, несмотря на холод, потел. Волосы слиплись, борода нечёсана. Вокруг плеч туго запахнут потрёпанный красный плащ. Ягер сильно закашлялся, отчего содрогалось всё его тело. Он ковылял по стене в направлении Макса, передвигаясь очень осторожно, словно старик. Волшебник не удивился. Камень был скользким, а падать до вымощенного плитами внутреннего двора пришлось бы долго.

— Утро доброе, Макс, раненько ты поднялся, — произнёс Ягер.

Голос у него был сиплый, и Макс был уверен, что слышит хрипы, исходящие из груди Феликса.

— Я плохо спал.

Феликс улыбнулся.

— Выглядишь ты неважно.

— То же могу сказать и о тебе, — заметил Макс.

— Тягостное это место.

— И не говори.

— И тягостные времена. Разгар зимы. Орды Хаоса на марше. Собираются войска мертвецов, а мы аккурат посерёдке. Смешно, но будучи ребёнком, я всегда хотел приключений, навроде тех, о которых читал в книгах. Теперь приключений у меня хватает, и я хотел бы снова оказаться ребёнком в доме своего отца.

— Тёмные времена, — согласился Макс.

К его удивлению, Феликс расхохотался и продолжал смеяться до тех пор, пока его веселье не прервал приступ кашля.

— Ты чего? — спросил Макс.

— Макс, временами ты разговариваешь, как положено настоящему волшебнику. Не желаешь ли изречь какие–нибудь зловещие пророчества?

— Не думаю, что ты сейчас в нужном расположении духа, чтобы их выслушать. Я, пожалуй, подожду, пока опустится тьма и снаружи завоют волки. Возможно, тогда мои пророческие откровения должным образом тебя проймут до дрожи.

— Думаю, что я и сейчас дрожу вполне достаточно.

Макс повернулся и посмотрел в сторону горизонта. Вдали он заметил огромный столб поднимающегося тёмного дыма.

— Что это? — спросил он, и сам ответил на свой вопрос. — Скорее всего, дым очага из жилища какого–то горожанина.

Феликс покачал головой.