Истребитель вампиров (ЛП)

Адольфусу нравилось то, как она воинственно задирала свой подбородок при разговоре, несмотря на слабость, несмотря на головокружение, вызванное поцелуем. Так намного интереснее.

— Я собираюсь править Восставшими.

— Как?

— Не будь угрюмой, Ульрика. Тебе это не идёт. Я собираюсь воспользоваться этим талисманом, который ты и твои друзья так храбро защищали. Он обладает значительной силой. Талисман создан Великим некромантом Нагашем, и позволил ему много столетий назад подчинить себе мой вид. Сила по–прежнему скрыта в нём. Я буду править Восставшими, а через них стану править этой страной.

— Императору это может не понравиться. У тебя могут быть деньги и влияние, но они не смогут победить армию.

— Ульрика, Ульрика, иногда я думаю, что ты намеренно прикидываешься тупой, чтобы я стал тебя недооценивать. Можно собрать солдат, имея влияние и деньги, и мы оба знаем, что многие обладающие ими люди уже располагают наёмными солдатами. Что существенно, Нагаш был Великим некромантом. Я могу воспользоваться силой этого талисмана, чтобы при необходимости поднять армию из любого кладбища и захоронения. И многие из Восставших также являются могущественными некромантами. Вместе мы можем создать такую громадную армию, против которой не выстоит ни одна армия смертных.

— Армию ходячих трупов.

— Уверен, они не станут возражать. В конце концов, они уже мертвы. Вечны лишь боги и Восставшие.

Адольфус ненадолго замолчал, позволив ей осмыслить эти слова. Рано или поздно большинство смертных соблазнялись такой силой. Даже если он никогда не предлагал сделать кого–то из них Восставшим, те начинали задумываться об этом. Они начинали рассматривать возможности и те приятности, что могли из того последовать. Не нужно бояться старения, не нужно бояться могилы. Нет нужды бояться покинуть этот мир. Это обещание больше, чем что–либо, заставляло их добровольно служить ему. Такой монетой могли заплатить лишь собратья Адольфуса. Ему показалось, что он углядел посетившее её искушение, и по выражению лица мог сказать, что Ульрика искушение отвергла. Он не беспокоился. Многие смертные так сперва поступали, прежде чем им выпадало время как следует над этим поразмыслить. Так некогда поступил и он…

— Силы Хаоса точно будут возражать. Они, похоже, одержимы тем, чтобы захватить мир для себя.

Она указала в окно, на рябое лицо Моррслиба, ярко светившее в небес.

— Как и прежде, они будут отброшены. Объединившись, Восставшие будут обладать достаточными для того силами. Возможно, они единственные, кто на такое способен. Ты думаешь, что у загнивающих королевств человеческой расы есть сила?

— У них достаточно сил, чтобы остановить тебя. Как фон Карштайна, что был остановлен при Хел Фенн.

Кригер улыбнулся, обнажив все свои зубы. Ульрика вздрогнула. Немного от страха, но он был уверен, что и от желания тоже.

— Хел Фенн? Я отлично помню. Фон Карштайну не следовало давать там сражение. Скверное место для битвы. Некуда отступать, кроме как в болота. Он был уверен, что отступать ему не придётся. Глупо…

— Ты был при Хел Фенн?

Он заметил проблеск понимания в её глазах. Она начала осознавать, кем он является и что способен предложить. Теперь до неё дошло, что он принимал участие в сражении, состоявшемся два столетия назад.

— Я всё ещё здесь, — ответил он. — Сколькие из тех так называемых победителей могут похвастать тем же?

Она не ответила. Не осталось никого.

— Наконец–то мы приближаемся к зверолюдам, — заметил Марек.

Феликс посмотрел на следопыта сквозь сгущающиеся сумерки. Его обветренное лицо было напряжено от подавляемого волнения. Все всадники–кислевиты выглядели готовыми к бою. Макс вытянул руки, и Феликсу на мгновение показалось, что он заметил слабый ореол света, заигравший вокруг согнутых пальцев волшебника.

— Я слышу впереди звуки сражения, — сказал Готрек.

Феликс ничего не слышал, но удивлён не был. Слух у Истребителя острее, хотя он и видит лучше гнома при свете дня.

— Кто сражается? — спросил Феликс.

— Люди, звери, воины Хаоса. Выкрикивают имя Кхорна, но мы скоро положим этому конец.

Хотел бы и Феликс чувствовать такую уверенность. Иван Петрович кивнул. Его всадники перешли на рысь. Феликс щёлкнул поводьями, побуждая пони ускориться. Вскоре и он услышал звуки сражения.

Кровь покрывала снег. Группа людей в доспехах имперских рыцарей отчаянно оборонялась в центре поляны. Они пытались защитить карету. Вооружённые люди мёртвыми лежали в сугробах, выронив копья из безжизненных пальцев. Топча павших своими раздвоенными копытами, их окружали зверолюды — рогатые страшилища, полулюди–полукозлы с оружием в уродливых руках. Их красные кровожадные глаза горели. Из пастей выступала пена.

На глазах Феликса лошадь заржала в ужасе. Ярко раскрашенный в красные и золотые цвета всадник вылетел из седла. Мощный зверолюд, сжимающий знамя с изображением раздутого голодного лунообразного лица, оканчивающее навершием из человеческого черепа, выступил вперёд и с неприятным хлюпающим звуком вонзил обитое металлом древко знамени в грудь мужчины. Издав булькающий звук, мужчина умер.