Истребитель снайперов

— А чего ты свою колымагу поставил посреди дороги? — взвизгнул напугано старший. Они тоже выбранись из машины. Худощавые, среднего роста, в неброской одежде, армейские топтуны смотрелись весьма неказисто. Их внешность еще больше раздразнила пару из «Лендкрузера». — Да я тебя…

«Спортсмены» одновременно сделали по несколько шагов в направлении топтунов. Водитель джипа закончить свою угрозу не успел: оказавшись на расстоянии вытянутой руки, он тут же получил тычковый удар пальцами в солнечное сплетение. Острая боль согнула мужчину пополам, а следующий удар кулаком в затылок выключил сознание. Второму «спортсмену» повезло не большее: скосив глаза на товарища, он моментально огреб удар локтем в висок от младшего. Парни были тренированными, поэтому сознание верилось минут через десять. Только ничего хорошего это не сулило. Они лежали на заднем сиденье своего «Лендкрузера» со скованными наручниками руками за спиной. — Вы че, козлы, оборзели? На кого наехали? — промычал в бессильной злобе водитель внедорожника. — Мы из госбезопасности.

— Плевать, — спокойно ответил старший и добавил без особого жеманства: — А мы из военной разведки. — Слышь, брат, — водитель мгновенно сменил тон, — возьми телефон и свяжись с нашим начальством, они подтвердят, что мы на задании.

— С вашим начальством будет разбираться наше начальство, — монотонно ответил старший. — А мы, извини, сами при исполнении.

Группа прикрытия из восьми бойцов приехала на видавшем виды «РАФе». Старший быстро переговорил с топтунами, затем двое бойцов пересели в «Лендкрузер», и уже через минуту микроавтобус и джип, не привлекая ничьего внимания, уехали. А «восьмерка» вернулась на прежнее место.

— Ты считаешь, я должен это сделать? — спросил высокий дородный мужчина с ярко выраженной кавказской внешностью. Продолговатое лицо с выпирающим немного вперед округлым подбородком, разделенным ни две половины глубокой треугольной ямочкой, большой нос с горбинкой, напоминающий мощный клюв беркута и черные с блеском глаза дополняли портрет. Модельная прическа неприятно рыжих волос с блеклой проседью немного портила мужчину.

Сидящий напротив начальник службы безопасности только развел руками. Банкир и бывший чекист были давно знакомы, в сущности, создание огромной финансовой империи было их совместное детище. Один прокручивал деньги, создавая дополнительные доходы, другой оберегал и его, и фирму, и деньги.

— Таковы условия, — наконец произнес главный охранник. — Ты вправе их принимать или не принимать. Но изменить мы ничего не можем, ни ты, ни я. Поэтому решай, надо тебе это или нет.

Видя, что его слова на банкира не произвели никакого впечатления, добавил:

— Когда-то ты публично поклялся отомстить обидчикам. Время идет, а ничего не происходит. Возможно, про твое слово и забыло большинство услышавших, но знаю точно — тот, кому надо, помнит. И когда-нибудь, в самый неподходящий момент, напомнит тебе. Тогда, Георгий, ты потеряешь не дивиденды от концессии и не пеню за неустойку. Ты потеряешь намного больше, потеряешь уважение. Что последует за этим, я даже не берусь прогнозировать.

— Хорошо, Владик, ты меня убедил, — наконец сдался банкир. Распахнув дверцу, он выбрался из уютного салона лимузина и, одернув полы дубленки, вошел в подъезд.

Номер квартиры Гергадзе нашел быстро. Самая обычная обшарпанная дверь, каких тысячи, особенно в домах, принадлежащих рабочему классу. Сморщив нос и оглядывая брезгливо лестничную клетку, банкир наконец решился и, протянув руку, вдавил указательным пальцем черную пуговку звонка. Мгновенно раздалась пронзительная трель.

— Кто? — через секунду прозвучал недовольный мужской голос.

— Мне нужен Владимир Панчук. — А вы, собственно, кто? — поинтересовались из-за закрытой по-прежнему двери.

— Мое имя вам ничего не скажет, — гордо произнес банкир.

— Тогда к чему весь этот разговор? — Я председатель совета директоров финансовой группы «Фенист». Крупнейшего финансового учреждения России. — С еще большим пафосом прозвучало представление: — Георгий Вахтангович Гергадзе.

Дверь и на этот раз не открылась, а голос прозвучал немного сконфуженно:

— Вы ошиблись, уважаемый, я ни черта не смыслю в бухгалтерии, а финансы признаю только те, что держу в бумажнике.

— И все-таки нам надо поговорить, — продолжал настаивать банкир, хотя в глубине души уже сожалел, что согласился на эту авантюру.

— Ну, как скажете. — Дверь распахнулась, и из квартиры выглянул широкоплечий верзила, который подозрительно оглядел гостя и произнес: — Думаю, разговаривать лучше в комнате, чем на лестничной клетке. Входите.

Квартира была недостаточно просторной для особы такого калибра, поэтому Шатун провел гостя сразу на кухню и совершенно буднично спросил, будто принимал старого знакомого:

— Кофе будете? Только у меня растворимый.

— Мне все равно, — спокойно сказал Гергадзе, осторожно присаживаясь на расшатанный табурет.