Истребитель богов

Сложности возникли, когда начал прописывать алгоритмы сравнения абстракций, эмоциональных состояний и метафор, но и это удалось победить, введя понятие смысловых полей вокруг конкретного термина. Теперь Аэлита сносно отделяла восхищение от планирования, но путалась в гневе и раздражении. Пока разумность была ниже, чем у лошади. Когда-то давным-давно видел в телепередаче, как лошадь реагирует на фотографии людей с разными эмоциями, причем, вполне адекватно. Аэлита многое пока воспринимала неадекватно. Я объяснял это нехваткой кода и рассчитывал, что у меня обязательно все получится.

Ядро Алисы разработчик программировал полжизни, значит, и я смогу. Все только начинается! Брать Алисины алгоритмы не хотел, все-таки Великий мастер я или где? Решил сделать все сам, а это небыстро. Взял за правило: каждый день, сколько бы дел не было, прописывать в Аэлиту по сто новых алгоритмов. Это было несложно – надо всего лишь скомпоновать последовательность действий в алгоритм и обозначить сферу его использования. В симуляции, которые прокручивала Алиса с ядром Аэлиты, наш дроид уже ловила мячик, играла в шашки, рассчитывала орбиты комет. Обнадеживало наличие прогресса в развитии, а ошибки – всегда можно поправить.

Вот так, лежа на спине и периодически поглядывая на небо, я и выписывал новые алгоритмы. Вдруг у меня возник вопрос:

– Алиса, почему небо стало желтым?

– Оно всегда было желтым, – сразу огорошила она, – ты просто не обращал внимания. Нормальный цвет для этой планеты, небо тут и должно быть желтым.

– Да ну. Небо должно быть голубое! – мне казалось, что Алиса гонит какую-то пургу. – Нехорошо обманывать папу!

– Я не обманываю! – обиженно проговорила «доча». – Свет проходит сквозь атмосферу, и часть спектра рассеивается. По закону Рэлея, чем короче волна, тем легче её рассеять. У Земли – маленькая атмосфера, поэтому и цвет неба голубой. Но вот на закате уже небо алое, так как слой атмосферы, через который проходит свет, гораздо больше, и все волны, что короче красного, рассеиваются.

– А здесь слой атмосферы больше, чем на Земле?

– Да. И намного! – Алиса показала эту огромную разницу на схеме планеты. – Голубой просто рассеивается, и поэтому небо – желтое. Длина волны желтого – 580 нанометров, а синего – на сотню ниже. Тут не может быть «синего неба над головой».

– А почему я полгода не обращал внимания?

Ответ Алисы меня обескуражил.

– Потому что люди не обращают внимания на цвет неба, – Алиса показала мне картины художников эпохи Возрождения, которые взяла из моей памяти. – Видишь желтое небо? Если небо голубое, то, скорее всего, так раскрасили реставраторы. А теперь скажи – какова вероятность, что художник ошибся с цветом?

– Ну, вряд ли, – согласился я, – у Джоконды – небо желтое. В «Вознесении Марии» – тоже, причем, в этой картине небо – один из главных элементов. Значит, между шестнадцатым веком и восемнадцатым Земля потеряла часть атмосферы или в воздухе было много непонятных частиц?

– Не знаю. Спросим у вашего Ковчега. Когда сделаем «Буревестник», можем и сгонять, – мечтательно проговорила Алиса.

– А что, правда, можем слетать?

– Ты координаты знаешь? Нет? – Алиса отвлеклась на секунду. – У тебя в памяти не вижу ни координат, ни других зацепок типа уникальных астрономических объектов.

– Блин, а я уже поверил, что можно…

– Секретов твоей Земли мы не узнаем, – вздохнула Алиса, – а вот тайны этой планеты – вполне.

Я смотрел на небеса и думал, что от разгадок головоломок планеты зависит жизнь сотен тысяч людей, над которыми занесен дамоклов меч генетического оружия.

В небе появилась белая точка, она стала приближаться: сначала превратилось в облако, а затем – в большой молочно-белый корабль в виде капли с круглым отверстием посередине. Корабль летел прямо к нам, а я в оцепенении смотрел на него.

– К нам гости! – только и хватило меня на эту фразу, когда корабль завис над нашей долиной на высоте трехсот метров.

– Это «Валькирия 2», – радостно сообщила Суори. – Хозяйка – Туяна Цыренова, она на борту. Мы послали со станции связи Ковчега сигнал о помощи, и она прилетела.

Я вскочил, надел скафандр «Сармат» и на гравитационном приводе рванул к крейсеру. Облетев его по кругу, я восхитился совершенством форм – это был изящный и смертоносный корабль. Капитан не отвечала ни на какие запросы, в радиодиапазоне была тишина. Информационная система показывала мне месторасположение шлюза, но открыть его я не мог.

– Туяна, наверное, в криосне, – успокаивала меня Суори, – нужно время, чтобы из него выйти. Я её знаю, Свеженцева была её подругой.

– Кто?

– Лада Свеженцева, наш прошлый носитель.

Пролетав вокруг крейсера битый час, но так и не попав внутрь, я приземлился на свою опушку, снял скаф и опять лег на кучу листьев. Ну, подождем, если надо.

– Эх, как хочется коньячку… – проговорил я, – но все рецепты сгорели...

– Я ж скопировала, – удивилась Алиса, – могу загрузить в БАТ, если надо.