Истребитель

Внизу была предрассветная тьма, он снизился до трехсот и впереди разглядел даже и не площадку, а так, ровное место с гулькин хер, — как бы бухта, с трех сторон окруженная горами. Что интересно, симметрично справа была такая же, и даже чуть больше. Петров вспомнил, как Канделаки полетел к избирателям и посадил бомбер в Адыгее на площадке тридцать на пятьдесят, чуть не упершись в гору винтом, — еле развернулся потом и оторвался на самом краю пятачка. Но то был Кандель, на своей земле и днем. Надо было решать — направо, налево? Справа будто бы казалось шире, а слева длинней, Петров прислушался к интуиции, она сказала почему-то налево, хотя обычно он в таких ситуациях строго выбирал направо. Но тут ясно слышалось: давай туда. Можно было бы еще приглядеться, однако оставалось у него десять литров, и он зашел-таки на вираж и чиркнул колесами по камню; что-что, а садиться почти вертикально Петров умел. У него был пистолет, от которого в таких обстоятельствах не ожидалось никакого толку, — продать жизнь подороже, не более. Но поползли из кустов, стали отделяться от камня какие-то чуть видные малорослые люди, — светало, он вглядывался и ни черта не понимал. «Рус, — закричали ему, — рус авьядор!» — Петров понял, что попал к правильным людям, и помахал.

Они объяснили ему позицию. Там, куда он чуть было не сел, как раз были франкисты, и Петров прилетел бы к ним в объятия, и тут уж хваленое везение никак бы ему не помогло. Внутренний голос подсказывает отважному ковбою: теперь ты как знаешь, а я уматываю. Но на этот раз голос все говорил правильно, и Петров стал объяснять, что ему нужна горючка, — горючка, нафта, энтьендо? В ответ замотали головами, да и правда, откуда у них бензин. Но что у вас есть? Достать можете? Петров осмотрелся в разгорающемся свете дня: этими козьими тропами никакой грузовик не проедет. Ему бы хоть литров пятнадцать, но кто притащит? Допустим даже, что они пошлют пацана на базу, — сюда, положим, никто больше не сядет, чертовы горы, но сбросят как-нибудь; однако пока добежит пацан, пока прилетит Еремин или кто там, да пока сбросит, да пока промахнется... Петров уже знал несколько испанских слов, стал объяснять: диес и еще диес литрос... газолина! Си, си, закивал испанец. Одна канистра у них была, ее принесли, но что толку в одной канистре? Какого качества бензин? Нумеро октане? Си, буэно, объяснял ему республиканец, типичный козопас, смуглый, с жесткой шкиперской бородой. Мало, этого мало, повторял Петров, как это... поко! Тогда бойца осенило,. «Алкохоль!» — предложил он. Но алкохоль, попытался объяснить Петров, не до выпивки! — но испанец уже кого-то послал, и две канистры чистейшего местного спирта отнесли к самолету. Откуда у них спирт? — да уж понятно, что в горах спирт бойцу нужнее бензина, а откуда? — так они на своей земле. Петров прикидывал: он никогда еще не летал на спирту, такого не водилось в авиации, но бензина ему хватило бы километров на двадцать, несерьезно; разве долить? Получим спирто-бензиновую смесь, что же я о ней знаю? «Еще, еще надо», — раздраженно крикнул он, и республиканец на хорошем русском ответил: «Ну что ты сердишься, еще так еще».

— Мать моя вся в саже, - выдохнул Петров, — что же я перед тобой выделывался тут?

— Не знаю, — пожал плечами боец, — я думал, ты знаешь.

— Что я знаю?

— Что тут свои.

— Ну так не везде же свои! Я понимаю — в авиации...

— Везде, — со значением сказал боец. — Тебя как зовут?

— Толя, — радостно признался Петров.

— Болван. Здесь как зовут?

— Теодор.

— Тореадор, — передразнил смуглый. — А я Эрнесто.

— А дома как?

— А дома неважно. Мы там вряд ли увидимся.

Петров тотчас успокоился: он был среди своих. Он не сомневался теперь, что и остальные все были русские, притворявшиеся испанцами чисто для конспирации.

— Ты выпей, — предложил странный Эрнесто. — Пока заливать будут... они тут, понимаешь, все делают медленно. Те еще вояки.

Петров выпил, запил водой, услужливо предложенной девушкой из отряда, — медсестра или мало ли, кто знает ихние боевые обычаи, — и засмеялся.

— Слушай, — сказал он, — а там... ну, с той стороны... там тоже мы?

— А чего ты думаешь, очень свободно, — серьезно сказал Эрнесто. — Недовоевали, ну и вот. Там у них целый отряд из марковцев. Только они не здесь воюют. А вполне может быть, что и здесь кое-кто... Слышал я, там у них Яремчук второй. Славный был офицер, может, и стыкнемся еще.

— А ты что же, — сообразил Петров, — еще в Гражданскую?

— Ну а как же, — гордо пояснил боец. — Я еще в Ракитном дрался, слыхал? За тот бой именное оружие имею. Тоже со мной тут. — И хлопнул по кобуре, однако оружия не показал, не желая, видимо, светить фамилию.

— Забавно, если встретитесь... ну, с этим-то...