Историки Греции

111. Выслушав сие и взяв младенца, пастух пошел с ним в свою хижину. А на то время случилось, что и жена его, весь день страдавшая родами, тут произволением божеским родила, пока был он в городе. Оба они друг о друге беспокоились: пастух, тревожась о родах жены своей, а жена о том, что не в обычае было у Гарпага посылать за мужем ее. Когда же возвратился он домой и встал над ней, то жена, увидев вдруг его сверх чаяния, тотчас спросила, зачем Гарпаг посылал за ним с такою поспешностию. Пастух сказал ей так: «Жена! видел я в городе и слышал такое, чего не должен бы я знать и чему не должно бы и быть в доме наших господ. Весь Гарпагов дом наполнен был рыданиями; пораженный сим, вхожу туда и, вошед, вижу лежащего младенца, трепещущего и кричащего, украшенного золотом и испещренною одеждою. И как увидел меня Гарпаг, то повелел мне того младенца взять, унести и бросить на горах, где более всего зверей; таково, сказал он, приказание Астиагово, и сильно грозил мне, если я того не сделаю. Я того младенца взял и понес с собою, полагая, что он чей-либо из служителей, ибо неоткуда было мне знать, чей он, и только дивно было видеть, как украшен он золотом и одеждою, и что в доме у Гарпага такой великий плач. Вскоре, однако ж, на дороге все узнал я от служителя, который вручил мне дитя и провожал меня с ним за город: будто это сын Манданы, дочери Астиаговой, и Камбиса, сына Кирова, и что Астиаг велит мне убить его. Теперь гляди: вот он».

112. С сими словами пастух раскрыл младенца и показал жене. А она, увидев дитя здоровое и красивое, стала плакать и, обняв колена мужа, умоляла его никоим образом не выбрасывать младенца. Но муж отвечал, что ему невозможно не исполнить оного, ибо придут от Гарпага соглядатаи, и он нещадно погибнет, ежели не сделает приказанного. Жена, видя, что муж ее не убеждается, в другой раз говорит ему: «Как я не могу тебя уговорить его не выбрасывать и необходимо нужно показать его выброшенного, то сделай вот как: и я родила ребенка, но родила мертвого, возьми же его и положи в лесу; а дитя дочери Астиаговой мы станем воспитывать, как свое собственное. Таким образом ни тебя не уличат в ослушании господам, ни мы не будем виновниками худого дела: умершее дитя получит царское погребение, а оставшееся в живых не лишится жизни».

113. Пастух рассудил, что жена его говорит весьма разумное, и он тотчас так и поступил: младенца, принесенного им для умерщвления, отдал жене, а своего, мертвого, положил в кузовок, в коем принес первого, и, нарядив во весь наряд его, отнес на горы в самое дикое место. По прошествии трех дней, как младенец был выброшен, пастух пошел в город, оставив сторожем при выброшенном своего подпаска; и пришед к Гарпагу, объявил ему, что готов показать труп младенца. Гарпаг же, послав с ним вернейших из своих оруженосцев и чрез них удостоверившись, погребает сына Пастухова; другого же ребенка, ставшего потом известным под именем Кира, взяла и воспитала Пастухова жена, давши ему имя не Кира, но другое.

114. Когда дитяти исполнилось десять лет, его узнали по одному приключению. В той деревне, где стояли те паственные стада, ребенок сей часто играл на дороге с другими своими сверстниками. Дети сии, несмотря на то что слыл он Пастуховым сыном, выбрали его в игре своим царем. Он же, выбранный, всех распорядил так, чтобы одни строили дворец, другие были телохранителями, один значился оком царевым, другой стоял у приема вестовщиков, и у каждого была своя должность. Между сими детьми был игравший сын Артембара, человека знатного между мидянами, и как он приказаниям Кировым не повиновался, то Кир велел другим мальчикам его поймать. Те подчинились, и Кир жестоко наказал ослушника бичом. Мальчик, вознегодовав на недостойное с ним обращение, как скоро был отпущен, побежал в город к отцу своему с жалобою на обиду, понесенную от Кира, называя его, однако, не Киром, ибо он тогда еще не имел сего имени, но сыном пастуха Астиагова. Артембар, разгневанный, тотчас и вместе с сыном пришел к Астиагу жаловаться на бесчестие, ему причиненное, с такими словами: «Государь! раб твой, сын пастушеский, вот каковым образом надмевается над нами!» — и показал царю плечи сына своего.

115. Услышав сие и увидев, Астиаг из уважения к Артембару пожелал наказать обидчика и послал за пастухом и его сыном. Когда оба пришли, Астиаг, смотря на Кира, сказал: «Ты, сын такого отца, осмелился так дерзко поступить с ним, сыном первого из моих вельмож?» Кир ответствовал: «Государь! сие мною сделано по праву. Деревенские мальчики, в числе коих был и он, играючи, поставили меня над собою царем, ибо я им показался для сего способнейшим. Другие мальчики повеления мои исполняли, а этот не слушался и не уважал слов моих, за что и был наказан. Впрочем, если я достоин за сие взыскания, то я здесь».