Историки Греции

(35) После этого Ксенофонт сказал так: «Мы ведь все и сами знаем, что царь с Тиссаферном, кого из нас могли, схватили, а против остальных, ясное дело, замышляют зло и мечтают погубить всех, если смогут. По-моему, нам все надобно сделать, чтобы только не оказаться во власти у варваров — пусть лучше они будут у нас во власти! (36) Так запомните одно: раз вас столько, сколько собралось теперь, то обстоятельства в ваших руках. Все воины смотрят на вас: если они увидят, что вы пали духом, то и все станут трусами, а если вы всем покажете, что сами готовитесь идти на врага, и позовете остальных, то знайте, что все последуют за вами и попытаются вам подражать. (37) Быть может, вам и по справедливости должно чем-то брать над ними верх. Ведь вы полководцы, вы начальники отрядов и взводов; в мирное время вам достается больше и денег, 235и почета, чем им, а теперь, когда началась война, от вас требуется больше мужества, чем от толпы, и вы должны быть первыми и в совете, и, если где понадобится, в труде. (38) И первое, чем вы, как я думаю, можете принести войску пользу — это позаботиться о том, чтобы заместить погибших начальников, и старших, и младших. Ведь без начальствующих, если говорить вообще, не бывает ничего хорошего нигде, а на войне и подавно. Ибо повиновение порядку — это спасенье, а неновиновенье многих уже погубило. (30) А когда вы поставите начальников, сколько нужно, тогда соберите остальных воинов и ободрите их, — для этого сейчас, по-моему, самое время. (40) Теперь вы и сами заметили, в каком удручении они шли в свой стан, с каким удрученьем становились в караул. В таком состоянии духа, я не знаю, будут ли они на что-нибудь годны, случись какая надобность хоть ночью, хоть даже днем. (41) Но если кто отвлечет их мысли и заставит думать не только о будущей участи, но и о необходимых действиях, воины станут намного бодрее. (42) Ведь вам известно, что на войне дают победу не многочисленность, не сила, а то, кто из сражающихся идет на врага с душою, укрепляемой богами: перед такими враг чаще всего устоять не может. (43) И еще я убежден, друзья, вот в чем: кто на войне старается во что бы то ни стало выжить, те по большей части гибнут с позором как трусы, а кто признает смерть общим и неизбежным уделом всех людей и борется только за то, чтобы умереть со славою, те, как я вижу, чаще доживают до старости и, покуда живут, благоденствуют. (44) И вам теперь следует это затвердить, — ведь наши обстоятельства таковы, что надо и самим быть доблестными, и других призвать к этому», (45) Сказавши это, он умолк.

После этого Хейрисоф сказал: «Раньше я, Ксенофонт, знал о тебе понаслышке, что ты афинянин, и больше ничего, а теперь я хвалю тебя и за твои слова, и за дела; хотелось бы мне, чтобы побольше нашлось таких, как ты: это было бы всем на благо. (46) А теперь не будем мешкать, разойдемся, чтобы выбрать недостающих начальников. После выборов приходите на середину стана и приведите с собою избранных, а потом мы созовем и всех воинов. И пусть глашатай Толмид тоже будет там при нас». (47) И, едва договорив, он встал, чтобы никто не мешкал и сделано было все, что нужно. После этого выбрали полководцев: вместо Клеарха — дарданца 236Тимасиона, вместо Сократа — ахеянина Ксантикла, вместо Агия — аркадца Клеанора, вместо Менона — ахеянина Филесия, вместо Проксена — афинянина Ксенофонта.

II. (1) Когда выборы кончились, день едва занимался. На середине стана собрались все начальствующие и решили, выставив караулы, созвать воинов. Когда воины сошлись, первым поднялся лакедемонянин Хейрисоф и сказал вот что: (2) «Воины! Обстоятельства наши трудны, — ведь мы потеряли столь мужественных воинов и начальников, старших и младших, да к тому же и люди Ариея, прежние наши союзники, нас предали. (3) Но даже из нынешних обстоятельств нужно выйти с честью, не опуская рук, но испробовав все, чтобы со славой победить и найти спасенье, а если не сможем победить, то со славой умереть и не сдаться врагу живыми. Не то, я думаю, вас ждут такие муки, какие пусть боги пошлют нашим недругам». (4) Потом поднялся Клеанор из Орхомена и сказал вот что: «Вы видите, друзья, клятвопреступное нечестье царя, видите вероломство Тиссаферна, который и говорил, что он, мол, сосед грекам и ему дорог случай нас спасти, и сам нам в этом клялся, сам пожимал нам руки, а потом сам же обманул нас, и захватил наших начальников, и не устыдился Зевса Гостеприимца, 237но, усадив Клеарха за свой стол и тем его обманув, погубил наших сотоварищей. (5) И Арией, которого мы хотели поставить царем, с которым присягали не предавать друг друга, — и он тоже, не убоявшись богов и не устыдившись погибшего Кира, он, при жизни Кира бывший у него в величайшей чести, теперь переметнулся к злейшим его врагам и тщится повредить нам, друзьям Кира. (6) Но им пусть воздадут за все боги! А нам, увидевшим такое, нельзя больше поддаваться ни на чей обман, но сражаться, сколько есть у нас сил, и принять ту участь, какая угодна богам».