Историки Греции

65. Что же до последней вами названной обиды, беззаконно-де в мирное время и в праздник напали мы на ваш город, — то и тут мы не считаем себя виновными больше вас. Правда, мы были бы виноваты, если бы по собственному почину пришли к вашему городу, вступили в бой и разоряли край, как неприятели. Но если ваши же сограждане, первейшие по знатности и богатству, желая оторвать вас от чужеземцев и вернуть в исконный союз всех беотян, сами призвали нас по доброй воле, чем мы тут виноваты? Скорей уж беззаконен тот, кто ведет, а не те, кого ведут. Однако тут, по нашему разумению, не виноваты ни они, ни мы. Будучи такими же гражданами, как и вы, больше вас подвергаясь опасностям, они открыли перед нами свои же ворота и пропустили нас в свой город как друзей, а не как врагов; они желали, чтоб худшие из вас не стали еще хуже, а лучшие получили по достоинству; они пеклись о ваших мыслях и о вас самих; они не отчуждали у вас города, а приобщали его к родственным ему, ни с кем вас не ссоря, но со всеми одинаково миря. 66. Что мы действовали не как враги, вот доказательство этого: никого мы не обидели, а предложили идти к нам всякому, желающему управляться по отеческим законам всех беотян. Вы охотно перешли к нам и первое время по заключении договора оставались в покое; но потом, заметивши нашу малочисленность (а быть может, вам казалось неладным и то, что мы вступили к вам, не спросясь всего народа), вы не воздали нам равною мерою, и, желая удалить нас из города, вы не предпочли слова уговоров делам мятежа, а попрали договор и напали на нас; и мы горюем не столько о тех, кого вы убили в рукопашном бою (это участь законная и обычная), сколько о тех, которых вы взяли живыми, моливших о пощаде, и потом беззаконно убили, хоть и обещали не казнить их. Разве это не ужасное ваше преступление? Итак, трижды за малое время нарушили вы справедливость: разорвали договор, умертвили наших людей, не сдержали обещанья нам не трогать их, если мы не тронем ваших полей. И все-таки нарушителями законов вы называете нас и отказываетесь понести возмездие. Нет, этому не бывать, если только судьи будут решать по правде! Всех вас за это ждет возмездие.

67. Мы распространились об этом, лакедемоняне, и в ваших и в наших интересах: чтобы вы знали, что ваш обвинительный приговор будет справедлив, и чтобы нам еще больше увериться в святости нашего мщения. Не трогайтесь речами о былых платейских доблестях, если эти доблести и были: доблесть похвальна, когда несет защиту от обид, помогая же в постыдном деле, она лишь усугубляет наказание, ибо это значит: люди, зная должное, поступают недолжно. Пусть им будут бесполезны их слезы и жалобы, взывающим к могилам отцов ваших и сетующим на одиночество. Ведь и мы с своей стороны можем напомнить, что еще хуже пришлось тем, кого они перебили, — нашим юношам, чьи отцы или пали при Коронее, отстаивая для вас Беотию, или осиротелыми в домах своих старцами ныне молят вас — и гораздо справедливее — о мести платеянам. Кто страдает незаслуженно, более достойны сожаления; а кто заслуженно, как вот эти, — вызывают лишь злорадство. И в одиночестве своем они виноваты сами, добровольно оттолкнув от себя лучших союзников. Они преступили закон без всякого от нас вызова, вела их больше ненависть, чем правда, и даже нынешнее возмездие им недостаточно: ведь они его примут по суду, ведь они не из-под меча простирают к вам руки, как делают вид, но по соглашению сами вверились вашему приговору. Итак, лакедемоняне, защитите закон эллинов, нарушенный платеянами, и нам, беззаконно потерпевшим, справедливо воздайте за наше усердие. Не отвергайте нас под влиянием речей платеян, дайте пример эллинам, что вы устраиваете состязания не в словах, а в делах: если действия честны, им не нужно долгих речей, если же порочны, то красивые слова им лишь прикрытие. Если такие вожди, как вы теперь, в окончательных решениях своих сведете вкратце все, что знаете, тогда реже будут подыскиваться для неправедных дел красивые слова».