Читаем Историк полностью

Историк

— Но он не предоставляет вам выбора на ваше усмотрение! Он не позволит вам переступить границы порядка и сеять хаос! Стоит вам сойти с этой грани, он свергнет вас с небес и сошлет к нам — в подземелье!

— Ученые, всегда стоят на краю. И ученые, ступившие за край, — всегда срываются в пропасть! Что же — туда им и дорога.

Сигнал побудки разлетелся по коридорам зданий, я развернулся и ушел в густеющий туман, оставив Радеева под присмотром моей своры… Без проводника выйти отсюда ему будет сложно… Один Шлак припустил за мной, нагоняя в коридоре проходного объекта…

— Что-то пошло не так! Что-то не в порядке!

— Наоборот, Шлак, — теперь все точки расставлены и все ясно. У них на меня ничего нет… и не будет.

— Зато у тебя на совести куча всего — и есть, и будет.

— Не начинай. Мне это надоело.

— А Радеев прав.

— В чем же? В том, что мне следует перестать стремиться к совершенству и умереть тихой смертью от скуки? Я не перечеркну планы великих деяний и не загублю высоких устремлений. Это равносильно — заморить голодом себя и задушить других.

— Он прав в том, что ты не сделаешь этого и не остановишься. И прав в том, что никто иной тебя не остановит, — только ты сможешь это сделать, только твоя совесть.

— Я не могу остановиться на достигнутом и отступить назад.

— Тогда иди вперед, но другой дорогой.

— У меня нет другой дороги — нет выбора.

— Сдайся ему. Раскайся в содеянном и сдайся. Ты еще не такие страшные вещи натворил — пока еще ты можешь рассчитывать на прощение.

— А что я стану делать, когда это прощение получу? Меня спишут — дадут неответственную должность, на которой я проявлюсь настоящим чудовищем. Ты же знаешь, на что толкает меня скука… Тоска вытягивает из моей головы — кошмары… которые заставляют меня творить ужасные вещи…

— Думаешь, что тогда ты сделаешь что-то ужаснее всего, что сделал?

— Уверен в этом. Так что обратного пути у меня нет.

— Думаешь, что не сможешь контролировать себя, когда тебя не смогут контролировать другие?

— Не думаю, а уверен.

— Думаешь, что сейчас ты делаешь наиболее безвредные вещи из всех, что можешь сделать?

— Я в этом уверен.

— Тогда я молчу.

— Правильно, а то мне начало казаться, что тебя заело и тебе пора прочистить мозги.

<p>Запись № 16</p>

Лей открыл передо мной данные повторной проверки Айнера…

— Чисто. Все в полном порядке.

— Показатели спорные. Они не вписываются в наши нормы.

— Но и не выходят за принятую норму.

— Нужно проводить еще проверку.

— Не нужно — этот офицер твердо стоит на границе. И с этой грани он не сойдет.

— Мы не можем принять решение, не сведя его с этой грани в ту или иную сторону, полковник.

— Его нельзя сталкивать в сторону, когда он стоит посередине.

— Он не стоит — он мечется между этими сторонами. Его нужно проверять до тех пор, пока мы не застанем его на одной из сторон при пересечении границы.

— Мы его не застукаем, Лей. Нам придется исходить из этих показателей.

— Но мы не можем…

— Можем или нет — мы сделаем это.

— А что? Оставим все как есть?

— Как есть… А как есть?..

— В этом и дело — мы не знаем… Он одновременно и высший, и низший офицер… и мы не можем ни поднять его, ни опустить…

Хэварт заглянул мне через плечо, всматриваясь в столбцы данных на развернутом экране…

— Вот черт… Вы настоящего черта сделали, полковник…

— Нет, Хэварт… Я сделал настоящего человека, который всегда и везде на грани между всем и всеми…

— А вы подумали, что с таким человеком дальше делать, полковник?.. Он же, находясь ни там, ни тут не подходит ни тем, ни другим…

— Нет, Хэварт, не подумал… Я думал, что он подойдет всем…

— Подойдет — так же, как никому…

— Он должен остаться на этом месте — это его место… Мы не восстановим его в звании, и он останется стоять на грани — в одно время и высший, и низший офицер.

Я уронил перегруженную тяжелыми мыслями голову на руки… И мой слух прорезал звонкий до боли смех… Я полагал, что Радеев проведет на свалке еще несколько часов…

— Проследуйте за мной.

— Куда же вы меня поведете, Радеев?

— Да уж пока еще не на край света… Пока еще только в коридор…

— Что вам опять нужно?

— Не сочтите навязчивостью, но я пришел напомнить, что вам здесь не место…

— Я помню.

— Но не понимаете…

— Теперь понимаю. Но больше мне нигде места нет.

— Как же?.. Таким, как вы всегда найдется место у нас… Теперь вы понимаете это? Понимаете, зачем я к вам пришел?

— Подождите, пока я сформулирую раскаяние и оформлю признание письменно.

— Письменно? Нет, не надо утруждаться. Мне хватит и вашего согласия вступить в должность, указанную в этом документе.

Я рассеянно взглянул на развернутый передо мной экран…