История веры и религиозных идей. Том 3. От Магомета до Реформации

В связи с понятием обóжения (theosis)[586] уже упоминались имена великих богословов Григория Нисского и Максима Исповедника, которые систематизировали учение о слиянии с Богом (см. § 257). В своем сочинении "О жизни Моисея Законодателя" Григорий Нисский говорит о "сияющем мраке", пребывая в котором, Моисей "возглашает, что узрел Бога" (II, 163–164). Согласно Максиму Исповеднику, это виденье Бога во мраке и есть обóжение, когда верующий причащается: Богу. Theosis возможен лишь по благодати: "всемогущий Бог добровольно являет Себя, притом Его сущность остается непознаваемой".[587] Вот какими словами Симеон Новый Богослов (942-1022), единственный восточнохристианский мистик, поведавший о своем духовном опыте, описывает таинство обóжения: "Ты меня принял, Господь, сделав так, что этот тленный храм — моя бренная плоть — соединилась с Твоей святой плотью, а моя кровь смешалась с Твоей; отныне я часть Тебя, прозрачная и проницаемая".[588]

Уже говорилось, что учение об обóжении стало основой православной теологии. Добавим, что оно теснейшим образом связано с духовной практикой синайских монахов-исихастов (от слова hesychya — "молчание"), главной принадлежностью которой считалась «умная», или «Иисусова», молитва. Эта краткую молитву ("Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя") следовало непрестанно повторять, вдумываться в нее и глубоко ею «проникнуться». Начиная с VI в., исихазм с горы Синай распространяется по всей Византии. Уже Иоанн Лествичник (VI–VH вв.), наиболее характерный из синайских богословов, настаивал на необходимости исихии.[589] Но лишь начиная с Никифора Уединенника (XIII в.), исихазм практикуется в афонском и других монастырях. Никифор напоминает, что цель религиозной жизни — овладеть посредством духовной практики "сокровищем, таящимся в нашем сердце". Иначе говоря, соединить ум (nous) с сердцем, "вместилищем Бога", т. е. «низвести» разум в сердце, что достигается, в том числе, и посредством правильного дыхания.

Именно Никифор "первым свидетельствует о практике соединения "иисусовой молитвы" с дыхательным упражнением".[590] В своем сочинении "О хранении сердца" он дает ее подробное описание. "Итак, сосредоточив свой ум в себе, введи его в дыхательный путь, протянувшийся до сердца, и вместе с вдыхаемым воздухом заставь его сойти в сердце и в нем сохраниться. Когда он там угнездится, сам увидишь, какая радость наступит […] Как человек, который возвращается к себе после долгого отсутствия, не сдерживает радости от встречи с женой и детьми, так же и ум, когда он соединяется с душой, исполняется радости и несказанного блаженства […] Помни при этом, что, когда твой ум утвердится в сердце, то ему следует не пребывать безмолвным и праздным, но только лишь творить молитву: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!" И так безумолчно и непрестанно".[591]

Еще более важная роль в распространении исихазма среди афонских монахов принадлежит Григорию Синаиту (1255–1346). Во главу своего учения он ставил "память о Боге" ("Но чтобы помнил Господа, Бога твоего" — Втор 8:18), помогающую осознать постоянное присутствие благодати, дарованной в крещении, но с тех пор сокровенной, чему причина — греховность человека. Григорий предпочитал отшельничество монастырской жизни, поскольку считал церковное богослужение слишком публичным, чтобы оживить "память о Боге". Притом он предостерегал монахов от опасности видений, порожденных воображением.[592]

В первую очередь, именно споры об исихазме придали новый импульс византийской богословской мысли, которая начиная с IX в. оставалась «вторичной». Около 1330 г. калабрийский грек Варлаам прибыл в Константинополь и, добившись доверия императора, посвятил себя делу объединения церквей.[593] Познакомившись с несколькими монахами-молчальниками, он подверг яростной критике практику исихазма. Варлаам обвинял монахов в мессалианской ереси,[594] ибо они претендовали на непосредственное видение Бога, тогда как Он недоступен человеческому зрению. Безусловно, наиболее выдающимся и защитников исихазма стал Григорий Палама. Св. Григорий родился в 1296 г. Двадцать лет он провел в монастыре на Афоне, а затем был возведен в сан митрополита Фессалоникийского. Его сочиненные в ответ Варлааму "Триады в защиту священно-безмолвствующих" значительно обогатили православное богословие. Основный вклад Паламы в развитие теологической мысли состоит в различении божественной сущности и «энергий», посредством которых Бог творит и являет Себя в мире. "Непознаваемая божественная сущность, если она не обладает энергией, отличной от нее самой, окажется целиком неприсутствующей и будет всего только духовным зрением".[595] Божественная сущность — «причина» энергий, "каждая из которых являет в мире различные божественные свойства, при том, что все они одной природы, поскольку имеют единый источник — живого Бога".[596] (Учение о нетварных энергиях было утверждено православными Соборами 1341, 1347 и 1351 гг.).