История веры и религиозных идей. Том 3. От Магомета до Реформации

Вспомним военное устроение секты, игравшее особенно важную роль до начала ее преследования инквизицией. Подобному культу существуют аналоги. Мы уже упоминали выше литовское предание XVIII в. о некоем старике и его сотоварищах, которые, обернувшись волками, спустились в ад и вступили в сражение с дьяволом, чтобы возвратить на землю похищенные им богатства (скот, а также зерно и другие дары природы). Карло Гинзбург прав, отмечая сходство бенанданти и литовских волков-оборотней с шаманами, которые, во благо своего племени, в состоянии экстаза спускались в подземный мир.[641] Не стоит также игнорировать общее для народов Северной Европы верование, согласно которому погибшие воины помогают богам сражаться с демоническими силами.[642]

Румынские народные обычаи помогут нам глубже понять истоки и функционирование подобного мифо-ритуального сценария. Вспомним, что румынская церковь, как и другие православные церкви, не сформировала института, подобного инквизиции. Поэтому, несмотря на ее борьбу с ересями, "охота на ведьм" не носила массового и целенаправленного характера. Ограничусь всего двумя наиболее важными для нашей тематики фольклорными образами: striga (латинское наименование колдуньи) и «Диана» (римская богиня, которая в Восточной Европе приобрела функцию покровительницы колдовства). Strigoi (множественное число от striga по-румынски) могут быть живыми или мертвецами (в последнем случае именуясь вампирами). Стригои рождаются "в рубашке", а повзрослев, натягивают эту пленочку на голову, когда хотят сделаться невидимыми. Им приписывают сверхъестественные способности: к примеру, входить в дом сквозь запертую дверь или безбоязненно играть с медведями и волками. Стригои совершают все злодеяния, доступные колдунам: насылают эпидемии и падежи скота; способны «заворожить» и изуродовать человека; вызвать засуху; лишить коров молока и, главное, наводят порчу. Стригои умеют обернуться кошкой, собакой, волком, лошадью, свиньей, жабой или другим животным. Считается, что стригои покидают свои жилища по ночами, чаще всего на св. Георгия и св. Андрея. По возвращении они совершают три оборота, чтобы вернуть себе человеческое обличие. Их душа, покидая тело, оседлывает лошадь, метлу или бочку. Стригои собираются в уединенной местности, которой может оказаться какое-либо облюбованное ими поле или же "лысое место на краю света". Там, уже вновь в человеческом облике, они затевают побоище, стараясь вымазать друг друга дегтем, используя в качестве оружия топоры, косы и другие предметы крестьянского обихода. Сражение длится всю ночь, завершаясь рыданиями и всеобщим примирением. Стригои возвращаются с ночных побоищ бледными, изнуренными, позабыв о ночных событиях, и сразу погружаются в глубокий сон.[643]

К сожалению, отсутствуют сведения о мотивах и цели сражений. Данный обычай заставляет вспомнить о бенанданти и о Wilde Heer [дикой охоте], кортеже мертвецов, поверье, распространенном как в Центральной, так и Восточной Европе. Однако бенанданти именно с ведьмами и сражаются, тогда как румынские стригои бьются друг с другом, неизменно завершая побоища слезами и примирением. Что же касается аналогии с "дикой охотой", то у стригоев отсутствует наиболее характерная примета ночных сражений: невероятный шум, пугающий окрестных жителей. В любом случае, пример румынских колдунов подтверждает стойкость дохристианской обрядовой модели, зафиксированной во многих регионах Европы, главные приметы которой — путешествия во сне и ритуальные экстатические побоища.