С другой стороны, все тот же Вишну периодически разрушает Вселенную в конце каждого космического цикла. Другими словами,
Стремление к «объединению» реальности, характеризующее индийское мышление, находит в «Бхагавад-гите» наиболее убедительное выражение. Совершенное под знаком личностного Бога, это объединение придает религиозный смысл даже таким бесспорным проявлениям «зла» и «несчастья», как война, предательство и убийство.[457] Но главное, что имело весьма серьезные последствия для религиозной истории Индии, — это возвращение сакральности в жизнь и человеческое бытие. В первые века нашей эры тантризм тоже попытается превратить естественные потребности человека (питание, отношение полов и пр.) в таинства. Но такой тип сакрализации тела и жизни достигается с помощью крайне сложной и трудоемкой йогической техники — тантрическое посвящение предназначалось только для избранных. Послание же «Бхагавад-гиты» было обращено ко всем слоям общества и поощряло все религиозные тенденции. В том-то и заключалось преимущество поклонения Богу личностному и безличному, создателю и разрушителю, воплотившемуся и трансцендентному.
Глава XXV
ИСПЫТАНИЯ ДЛЯ ИУДЕЙСТВА: ОТ АПОКАЛИПСИСОВ ДО ВОЗВЫШЕНИЯ ТОРЫ
§ 196. Начало эсхатологии
Главы с 40 по 55 Книги Пророка Исайи составляют отдельное произведение, известное под названием «Второ-Исайя». Этот текст был написан в последние годы Вавилонского Плена[458] неизвестным автором, возможно, казненным по суду (ср. Ис 52:13–53:12). Послание резко контрастирует с другими пророчествами прежде всего своим оптимизмом, но также и смелым толкованием современной ему истории. Великий царь Кир, орудие воли Яхве (41, 42), подготовляет разрушение Вавилона. Те, кто посмел верить в превосходство вавилонских богов, скоро будут посрамлены, потому что они верили в идолов, бездвижных и неспасающих (40:19 и сл.; 22:12–20 и сл.), тогда как один Яхве есть Бог. "Я первый и я последний, и кроме Меня нет Бога" (44:6, ср. также 45:18–22). "Я Бог, и нет иного Бога, и нет подобного Мне" (46:9).
Речь идет о самом радикальном утверждении последовательного единобожия, поскольку отрицается даже существование иных богов. "Не ты ли [мышца Господня] сразила Раава, поразила крокодила? Не ты ли иссушила море, воды великой бездны, превратила глубины моря в дорогу, чтобы прошли искупленные?" (51:9-10). Творение, так же как и История, т. е. и Плен, и Освобождение — дело Яхве. Освобождение из Плена понимается, как Новый Исход. Но теперь это триумфальное возвращение: "Я проложу дорогу в степи, реки в пустыне (43:19); "горы и холмы будут петь перед вами песнь… Вместо терновника вырастет кипарис, вместо крапивы возрастет мирт" (55:12–13; ср. 40:9-11; 54:11–14). Новый Исход не будет поспешным: "Ибо вы выйдете неторопливо и не побежите: потому что впереди вас пойдет Господь, и Бог Израилев будет стражем позади вас" (52:12). Другие народы тоже могут войти в грядущее спасение: "Ко Мне обратитесь, и будете спасены, все концы земли, ибо Я Бог, и нет иного" (45:22; ср. 56:1–7, о прозелитах Яхве). Однако за Израилем всегда сохранится особое положение, положение господствующего народа.
Падение Иерусалима, конец Иудейского царства и Плен были, по существу, наказанием Божьим, возвещенным великими пророками. Теперь, когда кара свершилась, Яхве обновляет Завет. На сей раз Завет будет вечным (55:3), а спасение непреложным (45:17; 51:6, 8). "Вечною милостью помилую тебя, говорит Искупитель твой Господь" (54:8). Освобожденные Яхве из плена возвратятся в Сион "с пением… и радость вечная над головою их; они найдут радость и веселие; печаль и вздохи удалятся" (51:11).