История вермахта. Итоги

В июле 1944 года, однако, у всех на устах были другие немецкие солдаты, которые были в Сопротивлении против Гитлера. Война достигла своего перелома, империя трагически потеряла все надежды на «окончательную победу». На северо-западе Франции после удачной высадки союзников проходили тяжелые бои, на Востоке Красная армия с началом операции «Багратион» приступила к летнему наступлению, которое больше невозможно было остановить. Восточный фронт вот-вот должен был быть сломлен. Шансы заговорщиков возросли. 1 июля 1944 года предводитель Сопротивления полковник Граф Шенк фон Штауффенберг получил между тем новую должность, которая предоставила ему доступ к оперативным совещаниям Гитлера в его штаб-квартире, в так называемом волчьем логове. Штауффенберг принял твердое решение самостоятельно установить бомбу в Растенбурге. Затем, однако, — и это сыграло негативную роль в его заговорщической деятельности — он должен был вернуться из Восточной Пруссии в Берлин. Там как движущая сила он был незаменим в том, чтобы из Бендлерблока координировать мероприятия «Валькирия». Покушение должно было стать только началом — решающим был бы запуск государственного переворота. Войска резерва должны были начать движение, чтобы перейти в активное наступление в немецких военных округах и прежде всего в оккупированной Франции. Там один из союзников уже заверил Бендлерблок, что во всем будет содействовать заговору. Это был генерал Карл Генрих фон Штюльп-нагель. Уже 13 июля 1944 года он пригласил к себе коменданта гарнизона Большого Парижа Ганса Фрайхерра фон Бойнебург — Ленгсфельда[93]. Оба уже давно сошлись во мнении, что Гитлер должен был уйти. Штюльпнагель сообщил, что в ближайшее время будет проведена акция по устранению фюрера. Задача, поставленная им перед городским комендантом, была ясна. Его люди должны были точно установить места дислокации СС и СД, частные квартиры их руководителей. После начала операции «Валькирия» должны были быть установлены палачи нацистского насильственного режима.

Через семь дней, 20 июля 1944 года, во второй половине дня, Альфред Шнайдер, солдат штаба главнокомандующего «Запад», получил звонок из штаба армейского командующего во Франции, который озадачил его. Поступила странная телеграмма следующего содержания: «Фюрер Адольф Гитлер мертв. В этот час наивысшей опасности имперское правительство для поддержания законности и порядка ввело чрезвычайное военное положение…» Связные в Париже еще не знали, что в этот день около 13 часов в штаб-квартире фюрера взорвалась бомба — взорвал ее полковник Штауффенберг, который с этого момента был в бегах. «А потом поступили опровержения. Потом были телефонные переговоры. Штабы во Франции звонили друг другу: „Что ты знаешь? Что ты слышал? Получил ли ты циркуляр из Берлина и что там написано?“»

В то время как в Берлинском Бендлерблоке заговорщики уже знали, что Гитлер не получил во время покушения почти не единой царапины, в Париже царила неясность. Генерал Штюльпнагель все же был готов ко всему — вопреки сомнениям в смерти Гитлера. Он безоговорочно поддерживал заговорщиков. Так в Париже был запущен механизм, который был определен в плане «Валькирия»: «Внезапно входит один товарищ и говорит: „Внимание, мы сейчас же должны вернуться в батальон“. К югу от Парижа дислоцировался наш батальон. Там все уже было в движении. Была дана предупредительная тревога. Тогда около 20 часов капитан-врач Гескен оглашал приказ в штабе командира полка, которого на тот момент там не было. И он звучал примерно так: „На родине начались беспорядки, СД совершило переворот, Гитлер мертв. У нас есть приказ срочно произвести аресты членов гестапо и СС“», — вспоминает бывший обер-лейтенант Карл Ванд, находившийся тогда в Париже. Как отреагировали СС и СД? «Они, естественно, были шокированы. Они не рассчитывали на то, что внезапно тихой летней ночью в Париже около 10–11 часов вермахт совершит вооруженный набег и с криками „Руки вверх!“ вынудит их сдаться», — сообщает Карл Ванд в интервью ZDF. Вермахт противопоставил себя мощи национал-социализма в Париже: 1200 представителей СС и СД были арестованы. Так же как в Париже, государственный переворот должен был начаться во всех военных округах империи. Был ли план «Валькирия» гениальным ходом? Или причиной первых успехов в Париже была абсолютная решимость одного особенного человека, Карла Генриха фон Штюльпнагеля?