История Веды. Проклятье Мрада

Небольшая группа из семи человек шла разбросанным строем, уже порядком выбившись из сил. С момента их отправления на поиски, прошло уже больше двух недель. За все время в дороге, единственная картинка, что сменялась у них перед глазами – это маленькие, скудные деревеньки, чересчур сильно похожие друг на друга. В основном они насчитывали не более 20 одноэтажных деревянных, крестьянских домиков, слепленных из толстых, хорошо просмоленных сосновых или дубовых бревен. Все дома располагались на достаточно близком расстоянии друг от друга, давая возможность соседям в доли секунды разнести слухи о том, что на их земли ступила нога какого-то знатного дворянина. Хоть никто из сельчан ранее, никогда не видел знатных особ, одного взгляда на их дорогие одежды было достаточно, чтобы навести в деревне суматоху.

Все, от мала до велика сбивались в кучи вокруг проезжающих мимо незнакомцев, не давая им спокойно пройти.

Но, отдать им должное, в населенных местах, молодые люди держались достойно. С ровной спиной, слегка вздернув подбородок к небу, пуская лошадей строевым шагом, не на секунду не показывая, как сильно занемели их спины, а нижняя часть их тел совсем перестала что-либо чувствовать. И каждый раз, они наблюдали одну и ту же картину, как с другого конца поля, сломя голову, к ним неслись шустрые мальчуганы, позвавшие местных мужиков и женщин, успеть подивиться на знатных бояр, а может даже князей. Спотыкаясь о земляные глыбы, с полей бежали молодые девушки, наспех стараясь, кто стереть пыль с лица, кто отряхнуть подол длинной, ситцевой юбки, кто поправить сбившийся от работы платочек, спешно обгоняя заплетающихся в собственных ногах мужиков с граблями на перевес.

Почти никто не оставался дома глядеть из окна на проезжающих мимо мужчин. Все, даже старики, старались выйти на улицу, чтобы внимательнее рассмотреть тех, кого никогда не видели.

И так было в каждой деревушке. Они привлекали слишком много внимания, возгласов и восторженных криков. В некоторых деревнях молодые люди задерживались на ночь, чтобы самим перевести дух, дать отдохнуть коням и пополнить провизию. А, поскольку, постоялых дворов почти нигде не было, им приходилось напрашиваться на ночлег к местным крестьянским семьям.

К их собственному удивлению, люди не только охотно соглашались их приютить, но еще и спорили, кто именно это сделает, отчего у гостей складывалось впечатление, что местные словно никогда не знали опасностей и не сталкивались с врагами.

В целом, ночлег в каждой деревушке можно было оценить как достойный, даже несмотря на жесткие, дубовые кровати, с настолько тонкими, пуховыми перинами, что казалось, ты спишь на голых досках.

Ужин из раза в раз не отличался обилием блюд. В основном это была ячменная или пшенная каша, сваренная на коровьем молоке, запеченная в печи редька с салом, немного серого хлеба и бочонок кваса. Единожды подали зажаристую в печи утку. Бывали и такие, что предлагали медовуху. И тогда, под натиском уговоров, молодые люди соглашались отведать немного холодного, освежающего напитка, который хоть немного помогал забыть о жесткой кровати, что ждала их той ночью.

Барских домов нигде не было, а из разговоров с местными, становилось понятно, что всеми этими деревеньками никто не заправлял. Просто один раз в год, после жатвы, приезжали городские стражники и забирали часть собранного урожая. Больше этих крестьян никто никогда не тревожил.

Что для парней было действительно важно, так это задать тот единственный вопрос, с которым они кочевали из одной деревни в другую: «Где найти Стража?». Вопрос, который вгонял в немой ступор любого, кому его задали, ведь все эти люди знали, что к «Стражу» идут не просто так. Кому-то было достаточно увесистого мешка монет, чтобы сразу сказать, в какую сторону ехать, а кто-то наотрез отказывался отвечать, делая вид, что не понимает, о чем его спрашивают.

Провизия, собираемая в дорогу, тоже, была достаточно скудной – ломти высушенного хлеба в виде сухарей, пшеничные лепешки, да пирожки с капустой, которые надо было съесть как можно быстрее, потому что в такую жару они быстро портились. Радовало, что хоть колодезной воды можно было вдоволь набрать.

Несмотря на такое скромное гостеприимство, парни всегда щедро благодарили приютившие их семьи, оставляя им значительные суммы серебром.

Когда же деревень не было, то единственное, что окружало блуждающих парней, это раскинутые во все стороны, нескончаемые поля, засеянные все той же пшеницей или рожью, одинаковые березовые рощи, да маленькие озерца и мелкие речушки, заросшие вдоль берега высокой травой.

В такие дни останавливаться приходилось в открытом поле. Из удобств с собой только смятый спальник. Они разжигали костер, чтобы пожарить собранные грибы или пойманную рыбу, а еще оставляли одного смотрящего, который сменялся каждые два часа. К их счастью, таких дней было крайне мало.

Тяжелая и скучная дорога худо сказывалась на их самочувствии, а витиеватые блуждания, основанные на неясных ответах крестьян, раздражали и злили.