История в (пост)современном интерьере

Очевидно, что сегодня в России нет никакого смыслового строительства, отсутствует и стратегическое планирование ее исторической, политической судьбы. Сплошь слышны разговоры о ВВП, экономических и административных реформах, выплатах/невыплатах денег бюджетникам и т. п. А если речь идет «о доблестях, о подвигах, о славе» — это всегда апелляции к прошлому, иногда весьма почтенному, и в прямом, и в переносном смысле слова. Вопрос тем временем становится злободневным — разговор все чаще заходит о самом праве: историческом, метафизическом, да просто о праве России на существование в качестве значимого и суверенного субъекта мирового концерта держав. Примеры приводить не буду, они с некоторых пор становятся все многочисленнее. Нельзя слишком долго жить на ренту, проживать наследство, гордиться прошлыми заслугами и строить благосостояние на сокровищах, которые кто-то зарыл на твоей земле.

Цивилизация наша имеет определенные мировоззренческие корни, сакральные тексты, на которых зиждутся, в конечном счете, ее претензии на существование в настоящем и право на будущее. Из Писания мы знаем: когда возникала критическая ситуация в том или ином народе ли, городе, — Бог обещал пощадить негодных, если Ему будет предъявлено некоторое, пусть минимальное число праведников. Сейчас это воспринимается как притча. Пусть так. Но остается вопрос: наберется ли в стране это минимальное число людей, которые могут оправдать бытие России в качестве суверенной, оригинальной державы, чье присутствие на планете обогащает других представителей рода человеческого?

Однако если подобное право обосновывается только прошлыми заслугами, безбрежными просторами, природными богатствами, а элита определяется лишь по близости к владению и управлению материальными ресурсами, то разговор ведется из совершенно иного культурного измерения, где отсутствует понимание необходимости государству иметь некую миссию, равно как и личности — предназначение. Коль скоро нужно образное сравнение, — представьте огромную яму, до краев заполненную водой, которая, ссылаясь на размер и наличие мокрой субстанции, мнит и представляет себя морем…

Последние годы я несколько неожиданно начал играть в своеобразную игру: просил приятелей и знакомых, а заодно и не слишком знакомых людей написать двенадцать фамилий россиян, которые могли бы сегодня, в XXI веке, предстать на подобном суде свидетелями защиты. Правда, в силу собственной профессиональной ориентации, я несколько сузил круг поиска. И поскольку обычно действо происходило во время различного рода интеллектуальных посиделок, то слово выбрал «мыслители» и просил сделать список 12 мыслителей современной России. Слово смущало. Никто не сумел составить полного списка, не прибегнув ко всякого рода оговоркам и весьма длительным паузам. А большинство останавливалось после нескольких дежурных фамилий.

Ситуация меня заинтриговала. И после декабрьских выборов 2003 года возник проект ИНТЕЛРОС («Интеллектуальная Россия»), целью которого являлось проведение комплексной экспертизы — рейтинга — «социо-гуманитарных мыслителей» страны: сразу же соглашусь, что выбрано было не лучшее словосочетание. Но хотелось ввести высокую планку — «мыслители», и одновременно ограничить разговор какой-то важной и вместе с тем внятной, конкретной сферой — в нашем случае теми людьми, которые размышляют (и публикуют свои мысли) о судьбах страны и мира на том историческом вираже, где застало нас и наших современников время. Сверхзадачей же проекта было восстановление связи или хотя бы контура связи социальной, политической философии и прагматики, столь извратившейся за последние десятилетия, породив, в конце концов, монстра, по имени «политтехнолог».

Результаты изысканий, поставленных уже на профессиональные рельсы, пока не слишком утешительны с точки зрения открывающейся картины. С результатами экспертизы, осуществленной в несколько тактов, каждый может, кстати, ознакомиться на официальном сайте Группы ИНТЕЛРОС — www.intelros.ru. Там же размещены и «правила игры» — регламент проведения рейтинга, полный, поименный список членов Экспертного совета, иная сопутствующая информация.

С каждым новым кругом экспертизы мы стремимся усовершенствовать ее, оттачивая с помощью опытных социологов процедуру проведения. Речь сейчас уже идет не только о «колоде» признанных солистов в хоре. Последняя, еще только реализуемая версия опроса в значительной мере ориентирована непосредственно на создаваемые «здесь и сейчас» тексты, иначе говоря, опубликованные за последние неполные полтора года (2004–2005). Тут сказывается опыт перманентных столкновений с въевшимися в сознание стереотипами и репутациями, принадлежащими скорее прошлому веку (это касается также весьма квалифицированных экспертов/номинантов, да в определенной мере и всех нас). Как-то одного известного в экспертном сообществе специалиста, выступавшего по телевидению, ведущий спросил о его трудах последних лет. Возникла неловкая пауза…