История в девяти книгах

147. Царь объяснил этот свой приказ вот как: если бы соглядатаи погибли, то эллины не узнали бы заранее, сколь велики его силы, а казнь трех человек не принесет большого вреда врагу. Напротив, если они возвратятся в Элладу, то эллины, по его мнению, услышав рассказы о его могуществе, еще до войны откажутся от своей «странной» свободы и поэтому тяжелый поход против них будет вовсе не нужен. Подобное же мнение Ксеркс высказал и в другом случае. В Абидосе царь увидел, как проходили через Геллеспонт корабли с грузом зерна из Понта на Эгину и в Пелопоннес[913]. Приближенные царя, заметив, что это вражеские корабли, хотели их захватить и смотрели на царя, ожидая его повеления. На вопрос Ксеркса, куда плывут эти корабли, приближенные отвечали: «К твоим врагам, владыка, с грузом хлеба». Тогда Ксеркс сказал им: «Разве и мы не плывем туда же, куда и они, и не везем с собой хлеб и остальное продовольствие? Какой же вред от того, что эти люди доставляют нам хлеб?».

148. Итак, разведчики, все осмотрев, были отпущены и возвратились в Европу. Эллины же, заключив союз против Персии, после отправки соглядатаев вновь послали вестников в Аргос. А дела в Аргосе, по словам самих аргосцев, тогда сложились так: уже давно известно было в Аргосе о предстоящем походе варваров на Элладу. Когда же аргосцы узнали, что эллины собираются вовлечь их в войну с персами, то отправили послов в Дельфы вопросить бога, как им лучше всего поступить. Ведь незадолго до этого 6000 аргосцев пало в борьбе против лакедемонян во главе с их царем Клеоменом, сыном Анаксандрида. Поэтому-то аргосцы отправили послов к богу. Пифия же на их вопрос изрекла следующее:

Недруг соседям своим, богам же бессмертным любезный!
Сулицу крепко держи и дома сиди осторожно.
Голову коль сбережешь, глава сохранит твое тело.

Таков был тогда ответ Пифии. Между тем вестники прибыли в Аргос и, явившись в совет, изложили свое поручение. Аргосцы отвечали, что готовы участвовать в войне, однако лишь по заключении 30-летнего мира с лакедемонянами и притом еще, если наравне со Спартой они будут стоять во главе союза. Хотя по праву руководство союзом всецело принадлежит им одним, но они удовлетворятся и половинным участием в нем.

149. Так отвечал вестникам, по словам аргосцев, совет аргосцев, несмотря на запрещение оракула вступать в союз с эллинами. Хлопотали же они о 30-летнем мире (хотя и боялись оракула), чтобы их сыновья успели вырасти за эти годы. Аргосцы опасались, что без такого мира, если вдобавок к постигшей их беде они еще потерпят поражение от персов, то попадут под власть лакедемонян. Вестники же из Спарты возразили на это постановление совета так: о мире они сообщат [лакедемонскому] народному собранию. Что же до руководства [союзом], то им поручено объявить: у лакедемонян два царя, а у аргосцев — только один. Недопустимо поэтому лишать одного из них руководства [союзом]. Однако ничто не мешает аргосскому царю иметь одинаковое право голоса с двумя их царями. Поэтому-то, по словам аргосцев, они не могли вынести высокомерия спартанцев и предпочли скорее подчиниться варварам, чем уступить лакедемонянам. А [спартанским] вестникам аргосцы приказали до захода солнца покинуть Аргосскую землю, а то с ними поступят, как с врагами.

150. Так об этом рассказывают сами аргосцы. Но есть еще и другой рассказ, распространенный в Элладе. Еще до сборов в Элладу Ксеркс, как говорят, послал глашатая в Аргос. По прибытии туда глашатай сказал: «Аргосцы! Царь Ксеркс говорит вам так: “Мы, персы, считаем себя отпрысками Персея, сына Данаи, и Андромеды, дочери Кефея. Мы все-таки, быть может, ваши потомки. Поэтому не подобает и нам воевать против своих предков, и вам в союзе с другими враждовать с нами. Оставайтесь дома и храните спокойствие. Если мой замысел удастся, то никого я не буду уважать больше, чем вас”»[914]. Это предложение царя аргосцы, как говорят, сочли весьма важным и сначала не давали эллинам никаких обещаний и не выставляли требований. Только после того как эллины стали приглашать их вступить в союз, тогда-то аргосцы и потребовали участия в руководстве союзом, зная, что лакедемоняне не уступят. Это требование было простым предлогом, чтобы не воевать.

151. С этим рассказом, как думают некоторые эллины, связан еще и другой случай, происшедший много лет спустя. Тогда в Мемноновом граде Сусах по другому делу[915] находилось афинское посольство, именно Каллий, сын Гиппоника, с товарищами. В это же время и аргосцы также отправили послов в Сусы, чтобы спросить Артоксеркса, сына Ксеркса: может ли продолжаться дружба и союз, заключенный с Ксерксом, как они этого хотят, или же царь считает их врагами. Царь Артоксеркс ответил-де на это аргосцам, что дружба безусловно сохраняется и что нет для него города любезнее Аргоса[916].