История цивилизации в Европе

Чтобы составить себе истинное представление о варваре, необходимо прежде всего вполне уразуметь следующие факты: наслаждение личною независимостью, удовольствие самовластно распоряжаться своею свободою, своими силами, среди всех превратностей мира и жизни; прелесть деятельной жизни без труда, стремление к жизни, исполненной приключений, неожиданностей, перемен, опасностей, – таково чувство, преобладающее в варварах, такова нравственная потребность, приводившая в движение эти массы людей. В настоящее время замкнутому среди нашего благоустроенного общества человеку трудно представить себе ту мощь, с какою это чувство действовало на варваров IV и V веков. В одном только сочинении можно найти правильную оценку его со всеми проистекающими от него результатами, это – в «Истории завоевания Англии норманнами» Тьерри – единственная книга, в которой побуждения, склонности, стремления, действующие в людях, общественный быт которых близок к варварству, прочувствованы и воспроизведены с истинно гомерическою верностью. Нигде вы не увидите с такою ясностью, что такое варвар и что такое жизнь варваров. Нечто подобное можно найти и в романах Купера, заимствованных из быта американских дикарей, хотя, по моему мнению, они в этом отношении гораздо ниже сочинения Тьерри, – в них меньше простоты и истины. В жизни американских дикарей, в их взаимных сношениях, в чувствах, владеющих ими, есть что-то напоминающее в известной степени нравы древних германцев. Без сомнения, картины в указанных мною сочинениях несколько идеализированы, несколько поэтичны, дурная сторона жизни варваров и их нравов изображена недостаточно резко. Я говорю не только о зле, которое причиняют эти нравы в общественном быте, но и о внутреннем, личном состоянии самого варвара. Труд Тьерри не может дать полного понятия о всей грубости, материальности, заключавшейся в страстном стремлении варвара к личной независимости, о зверских инстинктах его, о его апатии, о его безудержности. Однако, вдумываясь в самую сущность дела, мы убеждаемся, что страсть к личной независимости, несмотря на всю примесь грубости, материализма, необузданного эгоизма, есть само по себе благородное чувство, почерпающее свою силу из нравственной природы человека: это – удовольствие сознавать себя человеком, это – чувство личности, самостоятельности человеческой в свободном ее развитии.

Вот это именно чувство и было внесено варварами в европейскую цивилизацию; оно не было известно ни римскому миру, ни христианской церкви, ни большей части древних цивилизаций. Если вы и находите в древних цивилизациях свободу, то свободу политическую, свободу гражданина. Там человек заботится не о личной, но о гражданской своей свободе; он принадлежит к известному обществу, посвятил себя ему, готов пожертвовать ему собою. То же самое было и в христианской церкви: и там господствовало чрезвычайно сильно развитое чувство привязанности к христианской общине, преданности ее законам, живая потребность расширить ее владычество; или же религиозное чувство вызывало сильную реакцию человека против самого себя, своей души, внутреннее стремление ограничить свою свободу и подчиниться требованиям веры; но повторяю – чувство личной независимости, стремление к свободе, развивающееся бессознательно, единственно с целью найти себе удовлетворение, не было знакомо ни римскому, ни христианскому обществам. Оно было внесено и положено в колыбель европейской цивилизации варварами. Оно играло в ней такую важную роль и принесло столь благие результаты, что нельзя не выставить его на вид как один из основных элементов ее.

Есть еще один факт – второй элемент цивилизации, точно так же унаследованный нами собственно от варваров – это военное патронатство, т. е. связь, которая устанавливалась между соплеменниками, между воинами, и которая, не уничтожая свободы каждого отдельного лица, не уничтожая даже первоначально существовавшего между всеми равенства, вводила, однако, иерархическую подчиненность и положила основание аристократической организации, обратившейся впоследствии в феодальную систему. Отличительною чертою этих отношений была привязанность человека к человеку, взаимная преданность их, без всякого внешнего понуждения, без всякого обязательства, основанного на главных началах общественного быта. В древних республиках вы не увидите ни одного человека исключительно и добровольно преданного другому: все одинаково преданы городу. У варваров общественная связь установилась между отдельными лицами, сначала вследствие отношений начальника дружины к членам ее, в то время, когда варвары еще нестройными толпами скитались по Европе, а позже – вследствие отношений сюзерена к вассалу. Этот второй принцип, тоже игравший значительную роль в истории европейской цивилизации, – эта преданность человека человеку, – заимствован нами у варваров; из их нравов он проник в наши нравы.