Читаем История цивилизации в Европе полностью

Вот состояние религиозных верований, в котором XV век оставил Европу: аристократическая реформа, оставшаяся без последствий, и популярная реформа, предпринятая, подавленная, но постоянно готовая возобновиться. Брожение умов не ограничивалось, однако, сферою религиозных верований. В течение XIV века греческая и римская древность была, так сказать, восстановлена в Европе. Всем известно, с каким жаром Данте, Петрарка, Боккаччо и все современники их отыскивали греческие и латинские рукописи, обнародывали, распространяли их, и какой говор, какой восторг возбуждало малейшее открытие в этом роде. Среди этого движения в Европе возникла школа, игравшая в развитии человеческого ума гораздо более важную роль, чем обыкновенно думают, – школа классическая. С этим словом не следует его современное значение; тогда дело шло совсем не о литературной системе или борьбе. Классическая школа того времени была воспламенена удивлением не только к сочинениям древних писателей, например Виргилия и Гомера, но и ко всему древнему обществу, к его учреждениям, мнениям, философии, точно так же, как и к его литературе. Нельзя не согласиться, что в политическом, философском и литературном отношениях древность стояла гораздо выше Европы XIV и XV столетий. Поэтому неудивительно, что она имела в то время такое сильное влияние, что большая часть возвышенных, деятельных, утонченных и разборчивых умов питали отвращение к грубым нравам, спутанным идеям, варварским формам своего времени и страстно предавались изучению другого, более правильного и более развитого общества, доходя до поклонения ему. Таким путем образовалась школа свободных мыслителей, появившаяся в начале XV века и соединявшая в себе прелатов, юристов и ученых.

Среди этого движения последовало взятие Константинополя турками, падение Восточной империи, наплыв бежавших оттуда греков в Италию. Они принесли с собою новое познание древности, многочисленные рукописи, тысячи новых средств к изучению древней цивилизации. Понятно, каким усиленным рвением воодушевилась классическая школа. Это было время самого блестящего процветания церкви, особенно итальянской, не в отношении к политическому могуществу, но в деле роскоши, богатства; она с гордостью предавалась всем удовольствиям изнеженной, утонченной, праздной, чувственной цивилизации, литературе, искусствам, общественным и материальным наслаждениям. Взгляните на образ жизни людей, имевших в это время важное политическое и литературное значение, например на кардинала Бембо: вы удивитесь этой смеси сибаритства и высокого умственного развития, изнеженных нравов и смелости мысли. Изучая эту эпоху, рассматривая ее идеи, ее общественные отношения, невольно переносишься во Францию половины XVIII века. Та же страсть к умственному движению, к новым идеям, к мирной, приятной жизни; та же изнеженность и распущенность нравов, тот же недостаток политической энергии и нравственных убеждений, соединенных с необыкновенною откровенностью и деятельностью умов. Ученые XV века находятся в таких же отношениях к высшим духовным сановникам, как литераторы и философы XVIII века к вельможам того времени; у них одни и те же мнения, одни и те же нравы; они спокойно живут друг подле друга и не замечают готовящихся вокруг них переворотов. Прелаты XV века, начиная с кардинала Бембо, конечно, столь же мало предвидели появление Лютера и Кальвина, как придворные XVIII столетия – французскую революцию. А между тем эти эпохи во многом сходны между собою.

Итак, нравственный мир представляет в XV веке три главнейшие факта: с одной стороны – попытка церковной реформы, предпринятая самою церковью; с другой – народная религиозная реформа, и наконец – умственный переворот, образующий школу свободных мыслителей. Эти преобразования совершаются посреди величайшей политической перемены, когда-либо до тех пор происходившей в Европе, – среди централизующего стремления всех народов и правительств.

Но это еще не все: XV век – время наибольшей внешней деятельности человека, время путешествий, предприятий, открытий, изобретений всякого рода. Это время экспедиций португальцев вдоль берегов Африки, время открытия Васко де Гамою пути в Восточную Индию, мимо мыса Доброй Надежды, время открытия Америки Христофором Колумбом, время чрезвычайного расширения европейской торговли. Появляется тысяча новых изобретений, другие, уже известные, но только тесному кругу, становятся популярными и общеупотребительными. Порох изменяет всю систему войны, компас – всю систему мореплавания. Живопись масляными красками развивается и покрывает Европу образцовыми произведениями искусства; гравирование на меди, изобретенное в 1460 году, размножает и распространяет их. Писчая бумага делается обыкновенною. Наконец, между 1436 и 1452 годами изобретается книгопечатание – предмет столь многих восторгов и общих фраз, которые, однако, все недостаточны для выяснения его заслуг и последствий.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное