Тенденция равномерного экономического роста, которая была характерна для развития шведской экономики после Корейской войны, сохранялась на протяжении всех 1960-х и вначале 1970-х годов. В период 1950–73 годов стоимость промышленной продукции в Швеции в постоянном денежном выражении выросла на 280 %. «Шведская модель» достигла в эти годы своего расцвета. Сотрудничество между трудом и капиталом, заключение централизованных договоров, либеральная экономическая политика, направленная на увеличение экономического роста, – все это способствовало созданию отношений доверия между сторонами на рынке труда. Жизненный уровень в Швеции стал одним из самых высоких в мире. Прибыль и заработная плата в промышленности росли рекордными темпами (поэтому этот период получил название «рекордные годы»). Определенная реакция против быстрой структурной перестройки проявилась в форме критики «политики перемещения рабочей силы». Однако перелив трудовых ресурсов из неконкурентоспособных секторов экономики (например, из текстильной отрасли) в отрасли с высоким экономическим ростом происходил в целом на удивление гладко.
Другой важной сферой, где произошла структурная перестройка, были коммуны. Они прошли процесс слияния, став в экономическом и административном плане более крупными единицами, которые предоставляли населению услуги, образование и медицинское обслуживание на уровне, соответствую-
Относительное взаимопонимание по социальным и экономическим вопросам вело к появлению тенденции, когда политическая жизнь в большей степени, чем раньше, стала вращаться вокруг разного рода «дел». Средства массовой информации, прежде всего, телевидение, создало форму передач, концентрирующих внимание на личностях, что вело к «интимизации» политической жизни. Характерно, что впервые в 1962 году после появления в популярной телевизионной программе («Уголок Хюлланда») шведский премьер-министр Таге Эрландер, занимавший этот пост с 1946 года, у шведов стал просто Таге. Произошло смещение пропорций в политической жизни. Важные вопросы могли пройти незамеченными, в то время как сенсационным пустякам уделялось значительное внимание. Таким примером может служить энергия, с которой буржуазные партии пытались заклеймить социал-демократическое правительство за его отношение к так называемому делу Веннерстрёма (разоблачение шпиона полковника Стига Веннерстрёма, который после второй мировой войны работал на Советский Союз). Само по себе содержание критики было незначительным, но она заполняла те пустоты в политической жизни, которые возникали из-за относительного единства в социоэкономической сфере. Интимизация политики и концентрация внимания на скандальных делах делает понятным стремление средств массовой информации определять повестку дня политической жизни.