История раскрывает тайны: Рассказы

Большинство ученых не сочло возможным признать атамана из письма могилевского коменданта Ермаком, совершившим знаменитый поход в Сибирь. При этом руководствовались, в частности, тем, что царская «опальная» грамота Строгановым клеймит Ермака с товари-щами-«ворами», не видит за ними никаких заслуг перед государством! В Москве должны были знать, кто воюет на западе страны.

Значит, два Ермака?

Что и говорить, редкостное совпадение имени-отчества двух казацких предводителей, действовавших одновременно. Если принять эту точку зрения, конечно.

Некоторые историки предположили, что Ермак был все же один. Из-под Могилева правительство Ивана Грозного его с отрядом казаков направило на восток, в сибирский поход. Но за полтора месяца пройти 2 тысячи верст и сразу ринуться в тяжелую экспедицию? Невероятное предположение. Но это в том случае, если придерживаться даты 1 сентября 1581 года как начала сибирского похода.

Поэтому сторонники «могилевского Ермака» высказали мысль, что поход в Сибирь начался в 1582 году, когда прибывшие запаслись всем необходимым для дальней и опасной службы. Тогда и «опальная» грамота 1582 года может быть понята как подкрепление такой точки зрения. Инициатива похода, согласно этой версии, принадлежала правительству.

Продолжение поисков сведений о походе Ермака в официальных документах натолкнуло исследователей на новые находки. Одни из них связаны с архивами, а другие - с тщательным изучением опубликованных источников в редких изданиях, далеких, казалось бы, от сибирской темы.

Среди документов русской посольской службы конца XVI века вдруг открылись такие, которые очень заинтересовали историков сибирской эпопеи Ермака. Москва снабжала своих послов.инструкциями, что и как говорить при дворах иностранных правителей. Определялся примерный круг вопросов, которые могут быть заданы русским представителям. В наказах послам приводились и ответы на эти вопросы.

И что же выяснилось?

Уже в ноябре 1584 года была составлена посольская инструкция, где излагалась история отношений России с Сибирским ханством. Наказ утверждал, что сибирские ханы всегда были в зависимости от России. Но хан Кучум нарушил подданство, ограбил русских сборщиков дани. Поэтому царь Иван IV «за это непослушанье велел на него идти из Перми казакам своим волжским и казанским и астраханским с вогненным боем. И те казаки, пришед, царство Сибирское взяли». И в других наказах последующих лет речь идет о походе в Сибирь «государевых» казаков или «волжских казаков» по царскому распоряжению. Нет здесь никаких имен, все должно свидетельствовать о руководящей роли государства в присоединении Сибири.

К сожалению, эти документы не дают ответа на вопрос о времени начала похода Ермака. Но для ученых, считающих государственную власть направляющей силой экспедиции, данные дипломатических документов являются веским доводом.

Но мы еще в начале книги условились, что будем по возможности привлекать разнообразные источники, сопоставлять их и лишь на этом пути искать ответы на возникающие вопросы.

В нашем случае это тем более необходимо, что разноголосица источников побуждает к продолжению поиска. Посмотрим, какие возможности еще имеются.

Москву в начале июля 1581 года посетил ногайский мурза Урмаг-мет. Он сообщил, что «наперед сего Ермак отогнал с Волги шестьдесят лошадей моих, а летось отогнали с Волги тысячу лошадей». Мурза требовал возмещения убытков или выдачи Ермака. Как видим, в первом случае вина возлагается непосредственно на Ермака, во втором - вопрос об участии атамана в отгоне лошадей остается открытым.

Для уяснения смысла жалобы мурзы важно разобраться, что значили слова «наперед сего» и летось». Поскольку слово «летось означало «прошедшим летом», оно не могло относиться к 1581 году. Ведь июль - разгар летнего времени. Отсюда логично предположить, что потерпевший мурза имел в виду лето предыдущего, 1580 года. Что нее касается слов «наперед сего», то они, вероятнее всего, относились к недавним событиям до приезда Урмагмета в Москву. Следовательно, речь шла о 1581 годе.

Наша задача еще более осложнилась: два официальных документа одновременно упоминают Ермака под Могилевом и на Волге.

Вновь наши рассуждения как будто зашли в тупик. Или были два Ермака, или одно из официальных сообщений нужно отвергнуть. Но какое?

Правда, было высказано и своего рода «примирительное» мнение. Оно сводилось к тому, что Ермак из-под Могилева ушел на Волгу, а обвинение атамана в отгоне лошадей «наперед сего» не обязательно должно относиться к 1581 году.

Выходит, сплошные вопросы и загадки…