История ран

Несомненно, здесь и сейчас был ад.

— В любом случае, я скажу тебе кое-что, слуга! Хотя тебе нет смысла знать об этом, ведь мы расстанемся здесь…

— Да?!

— Драматург, Эпизод, Палач, все охотники на вампиров, которые пытались убить меня, даже тот сопляк в цветастой рубашке не знают об этом, но я когда-то была человеком! — сказала Киссшот, продолжая смеяться.

Она произнесла эти слова, в то время как регенерировала ее шея.

— Бывший человек, другими словами, я такая же, как Драматург и ты!

— Э? Разве ты не была вампиром изначально?

Я так думал.

Но если подумать, Киссшот никогда ничего не говорила насчет этого.

— Я почти забыла то время, когда я была человеком. Кажется, я была рождена в богатой семье! Была ли это семья аристократов? Это платье выглядит напоминанием о том времени, ха! Ну, для вампиров старше 300 лет больше не существует разницы между изначальными вампирами и подчиненными!

— И зачем ты мне это рассказываешь?

— Да так, я просто забыла об этом давным-давно и вспомнила вчерашней ночью, когда говорила с тобой! Даже я поначалу не хотела питаться людьми!

— Значит!..

— Ты тоже! — произнесла Киссшот, прекратив на мгновенье свои атаки.

И сказала:

— Если ты съешь хотя бы одного человека, тебя больше не будет мучить чувство вины!

— …

Я тоже прекратил свои атаки.

Наши раны затянулись в мгновение ока.

— Даже Драматург, хоть он и является бывшим человеком, более того охотником на вампиров, поедал людей, понимаешь? Хотя он, похоже, питался только тяжкими преступниками, поставляемыми церковью Палача.

— Неправильно поедать их лишь за то, что они преступники, тем более, если они признаны таковыми церковью Палача.

— Ага. Однако рамки хорошего и плохого не ограничены лишь людьми. Кто-то не ест коров, кто-то свиней, кто-то китов, кто-то собак. И это не касается одного лишь Палача, даже среди простых людей есть такие культурные различия. Можно не напоминать, но я Убийца Кайи. В месяц мне необходимо съедать одного человека, в год выходит 12 людей. Даже учитывая 500 лет, получается жалкое число в 6000 людей. Если вспомнить историю, большое ли это число? Сколько человек было убито другими людьми до сего момента?

— Это всего лишь софистика.

— Я определенно не представляю никакой угрозы миру. Мое влияние на мир ничтожно. Но ты все равно хочешь моей смерти, потому что я питаюсь людьми? — спросила Киссшот. — Разве не человеческий аппетит отличается наибольшей жадностью?

Если я не съем, я умру.

Это касается не только вампиров, люди ничем не отличаются.

И не только люди, все животные такие же.

Даже растения, в которые я хотел превратиться, именно такие.

Если они не являются неорганической материей.

Если они не являются камнем или металлом.

Они должны жить за счет чужих жизней.

— Проблема не в этом, Киссшот, — сказал я. — Все именно так, как ты и сказала. Я хочу, чтобы ты умерла, потому что ты питаешься людьми.

— …

Киссшот с удивлением выслушала меня.

Затем она медленно прищурила свои ледяные глаза.

— Киссшот. Я — человек.

— Ясно. А я — вампир.

И битва возобновилась, точнее должна была.

Бессмысленный поединок смерти и воскрешения должен был продолжиться с новой силой, но в этот момент.

За моей спиной.

Сзади.

— Пожалуйста, подожди!

Прозвучал голос.

Он прозвучал над спортплощадкой высшей школы Наоэцу.

Несомненно, этот голос принадлежал Ханекаве. Сейчас я обратил внимание, что за мгновение до этого был слышен звук открывающейся железной двери.

— Арараги-кун, тут что-то не так!

Услышав позади голос Ханекавы, я подумал, что с ней одной что-то не так.

Почему ты покинула хранилище в такой момент? Тебе что, совсем не страшно? Даже я, имея бессмертное тело, осознаю, что даже просто стоя рядом с Киссшот сердце может остановиться. Разве я не рассказывал тебе, что Киссшот способна даже разрушить бетонный блок, просто посмотрев на него?

Тогда почему ты вышла?

— Ханекава! Спрячься!

Осознавая грозящую мне опасность, я посмотрел назад.

— Нет, беги! Просто убегай! Ты не должна тут находиться! Беги так далеко, как только можешь!

— Все не так, как ты думаешь, Арараги-кун.

Ханекава была расстроена.

Даже когда я сильно обидел ее, даже когда Эпизод разворотил ее тело, даже когда Палач взял ее в заложники, Ханекава оставалась спокойной, но сейчас ее просто трясло.

— У меня странное ощущение, Арараги-кун, возможно, мы до сих пор не заметили кое-что очень важное…

Не заметили?

Было еще что-то, что мы не смогли заметить?

Нет, этого не может быть.

Мы расставили все точки над «и».

— Ты такая шумная! — прокричала Киссшот.

Даже Киссшот заволновалась.

Неожиданная для нее реакция.

Хотя я видел всего один раз, как Киссшот вышла из себя. Это произошло, когда я все еще был человеком, в тот момент, когда я покидал ее.

Когда я сделал верное решение.

Она была взбудоражена.

Она кричала, умоляла, извинялась…

— Не говори лишнего, мобильная еда!

Она посмотрела.

Просто сделав это…

Склад инвентаря позади Ханекавы просто разлетелся.

Взгляд вампира.

В отличие от прошлого раза, когда я открыл его с ноги, сейчас было бесполезно что-либо чинить. Железная дверь съежилась, словно фольга, и разлетелась внутри хранилища.