История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага (книга 2)

Что? Если эти строки читают какие-нибудь юные девицы, я могу сообщить им одно: когда их постигнет та же беда, что уже двенадцать часов как постигла Гарри, им покажутся интересными люди, до которых еще вчера им не было никакого дела; а с другой стороны, особы, к которым они словно бы питали самые теплые чувства, окажутся невыносимо скучными и неприятными. Дражайшая Элиза или Мария, которой вы еще недавно писали письма и посылали пряди волос неимоверной длины, вдруг станет вам так же безразлична, как самая нудная из ваших родственниц; зато к его родственникам вы почувствуете такой живой интерес, такое горячее желание заслужить благосклонность его матушки, такую симпатию к милому, доброму старику — его отцу! Если он бывает в таком-то доме, чего вы не сделаете, чтобы и вас туда приглашали! Если у него есть замужняя сестра, вам захочется проводить у нее все утренние часы. Ваша служанка с ног собьется, по два-три раза в день бегая к ней с записками от вас, чрезвычайно важными и срочными. Вы будете горько плакать, если маменька выскажет недовольство по поводу того, что вы слишком часто бываете у него в доме. Не понравиться в этой семье вам может разве что его младший брат, который проводит дома каникулы и упорно не уходит из комнаты, когда вы беседуете с только что обретенной подругой — его младшей сестрой. Что-нибудь в этом роде непременно с вами случится, милые девицы, по крайней мере, будем на это надеяться. Да, вы непременно должны пережить озноб этой сладкой горячки. Ваши матери пережили то же до вашего рожденья, хоть и не всегда готовы в том признаться, и предметом их страсти был, разумеется, ваш папенька — кто же еще? И те же муки переносят ваши братья — только по-своему. Более эгоистичные, чем вы, более своенравные и нетерпеливые, они сломя голову бросаются вперед, когда на сцене появляется предназначенная им судьбой чаровница. Если же они — и вы — остаетесь спокойны, да поможет вам бог! Как было сказано применительно к игре в кости, самое лучшее — любить и выиграть, а если уж нет, так проиграть, но любить. Ну и вот, если вы спросите, почему Гарри Фокер так спешил повидать Артура Пенденниса и внезапно проникся к нему такой любовью и уважением, мы ответим: потому что в глазах мистера Фокера Пен приобрел подлинную ценность; сам не будучи розой, Пен много времени провел подле этого благоуханного, цветка. Ведь он вхож в ее лондонский дом… он ее сосед в деревне… он знает о ней все на свете. Интересно, что сказала бы леди Энн Милтон, кузина и нареченная мистера Фокера, если б знала, какие страсти: кипят в груди этого смешного человечка!

Увы! Когда Фокер приехал в Лемб-Корт и поднялся на четвертый этаж, оставив свою коляску услаждать взоры юных клерков, которые бездельничали под аркой, ведущей во Флаг-Корт, выходящий, в свою очередь, в переулок Верхнего Темпла, — Уорингтон оказался дома, а Пена не было. Пен ушел в типографию держать корректуру. Может, Фокер выкурит трубку, или послать уборщицу за пивом? — осведомился Уорингтон, с веселым удивлением разглядывая роскошный наряд и сверкающие сапоги надушенного молодого аристократа. Но ни табак, ни пиво не соблазнили Фокера: у него очень важное дело. И он помчался по следам Пена в редакцию газеты "Пэл-Мэл". Но Пен уже ушел оттуда. А Фокеру он был нужен для того, чтобы вместе заехать с визитом к леди Клеверинг. Безутешный, он кое-как скоротал время в клубе, когда же настал час визитов, решил, что будет просто невежливо не завезти леди Клеверинг свою карточку. Когда дверь перед ним отворилась, он не решился спросить, дома ли хозяйка и, терзаемый бессловесной мукой, только вручил Джимсу две карточки. Джиме принял их, почтительно склонив напудренную голову. Свежевыкрашенная дверь захлопнулась. Чаровница была все так же далеко, хоть и так близко. Из гостиной, пролетая над геранью, украшавшей балкон, к нему донеслись звуки фортепьяно и пение сирены. Ему очень хотелось постоять и послушать, но разве можно?

— Поезжай к Тэттерсолу, — приказал он груму сдавленным от волнения голосом, — и приведи мою верховую лошадь. — Коляска укатила.

На счастье мистера Фокера, как раз в ту минуту, когда он садился на свою лошадку, к подъезду леди Клеверинг подкатило то самое великолепное ландо, которое мы пытались описать в одной из предыдущих глав. Верхом на своем скакуне Фокер прятался за воротами Грин-парка, не спуская глаз с коляски, пока не увидел, как в нее села леди Клеверижг, а потом… кем же еще могло быть это райское видение в наряде из паутинки, в розовой шляпке и с голубым зонтиком, как не обворожительной мисс Амори?