История Оливера

– Ну-у… Они… – повисла пауза, пока Фил судорожно пытался что-нибудь сочинить.

– Уехали за город, – попытался я спасти положение.

Пауза повисла снова – теперь Джейн переваривала информацию.

– Вот тебе раз! – наконец выдала она.

Фил сделал вид, будто обнаружил что-то невероятно интересное в фотообоях на стене. А я… Меня происходящее начинало бесить.

– Девочки, – сказал я, – я пойду.

– Что такое? – спросила Джейн.

– А то пропущу порнушку, – быстро выпалил я и рванул к выходу.

– Вот чудик! – возглас Джейн настиг меня уже в дверях. – Он что, ходит на порнофильмы в одиночку?

– Да нет, я порнуху не смотрю, – сказал я на весь зал. – Я в ней снимаюсь.

Фил догнал меня через пару секунд, когда я был уже на улице.

– Слушай, друг, у тебя ведь почти получилось!

– У нас, а не у меня.

– Что ж ты ушел-то?

– Да я там с ними чуть со смеху не помер.

Некоторое время мы шли молча.

– Послушай, – наконец сказал Фил, – все-таки это был один из способов вернуться к нормальной жизни.

– В таком случае должны быть способы и получше.

– Например?

– Не знаю. Может, дать объявление в газету? – съязвил я.

Фил снова замолчал на пару секунд. А потом торжественно произнес:

– Ты, вообще-то, уже…

– Что? – Я остановился и недоуменно посмотрел на него. – Что это я уже?

– Помнишь, то книжное обозрение, его еще Дженни любила читать? Так я дал туда объявление. Да ты не волнуйся. Все строго конфиденциально, на высоком уровне и со вкусом.

– Ох… А можно точно – в чем его суть? – чувствуя, что мне предстоит очередная авантюра, закатил я глаза.

– Нью-йоркский адвокат, занимающийся спортом и антропологией… – начал Фил.

– Откуда, ко всем чертям, ты взял эту антропологию? – перебил его я.

Он пожал плечами:

– Ну, мне казалось, это звучит интеллектуально.

– Прекрасно. Жажду прочитать ответы, – с каменным лицом заявил я.

– Вот. – Он вынул из кармана три конверта.

– Что пишут? – поинтересовался я.

– Я не читаю чужих писем, – отрезал Филипп Кавильери, непоколебимо отстаивающий право на частную жизнь.

Луч оранжевого света уличного фонаря, удивление и беспокойство в душе. Ну, и Фил, зависший за плечом. Вот в такой обстановке я вскрыл первый конверт…

И чуть не выругался вслух. Успешно притворявшийся, что не читает, Фил поперхнулся:

– Мать честная!

Та, что отправила письмо, на самом деле разбиралась в антропологии. Но вот ритуалы, к которым она ссылалась, были уж настолько разнузданными, что Фил даже покраснел.

– Наверное, шутка, – сдавленно пробормотал он.

– Ага. Над тобой, – хихикнул я.

– Ну не может же она быть настолько сумасшедшей, Оливер? – изумился Фил.

– Добро пожаловать в прекрасный новый мир, – улыбнулся я, чтобы как-то скрыть смущение. И отправил остальные конверты в урну, не распечатывая. Несколько кварталов мы прошли в угрюмом молчании.

– Слушай, мне так неловко, – наконец сказал Фил. – Я и правда не знал…

И тут я положил руку ему на плечо и расхохотался. Через пару секунд мы хохотали уже на пару.

Мы шли домой – теплым нью-йоркским вечером. Вдвоем.

Потому что наши жены… уехали за город.

4

Бег помогает.

Очищает мысли. Снимает напряжение. К тому же, никто не будет смотреть на тебя косо, если ты бегаешь в одиночку. Так что я нахожу время побегать, даже если работаю над важным делом и провожу дни напролет в суде. Даже если консультирую в Вашингтоне.

Когда-то я играл в сквош. Но для этого требовались совсем другие навыки. К примеру, хорошо подвешенный язык – чтобы выдать какую-нибудь фразочку типа: «Отличный удар» или «Как ты думаешь, уроем мы Йель в этом году?». Теперь же я совершенно забыл о красноречии. Вместо этого я бегал. Занятия бегом в Центральном парке – лучшее времяпрепровождение: ни одна живая душа вас не достанет.

– Эй, Оливер, сукин ты сын!

Мне показалось, что кто-то назвал мое имя. Галлюцинация. Ну не может никто меня звать в этом парке.

– Слышь ты, чертов гарвардский сноб!

Хотя наверняка не я один подходил под это определение, каким-то образом я понял, что обращаются именно ко мне. Обернувшись, я увидел Стивена Симпсона, своего соседа по общаге (Гарвард, выпуск 1964 года), обгоняющего меня на своем мотоцикле.

– Барретт, что это с тобой? – проорал он вместо приветствия.

– А с чего ты решил, Симпсон, что со мной что-то не так? – ответил я. Надо сказать, не менее «дружелюбно».

– Ну, во-первых, я теперь дипломированный врач. Во-вторых, считаю себя твоим другом. И в-третьих, ты не ответил ни на одно из моих сообщений на автоответчике! – гневно заявил он.

– Мне казалось, что у медиков никогда нет времени, – попытался я оправдаться.

– Черт побери, Барретт, я, конечно, человек занятой. Но как-то ж я нашел время жениться на Гвен! Я тебе звонил, даже телеграмму посылал в твой офис, а ты так и не появился. – Симпсон был полон негодования.

– Извини, Стив, я так и не получил твоего приглашения, – нагло соврал я.

– Да? Каким же образом двумя неделями позже ты прислал свадебный подарок? – О боже, этому человеку точно надо было идти в юристы! Ну как он не понимает: больше всего на свете в данный момент я хочу, чтобы меня оставили в покое!

– Мне стыдно, Стив, – ответил я, от души надеясь, что теперь он укатит восвояси.