История одной судьбы

Да, анкета... Не хватало в ней только дел, которые украшают человеческую жизнь: вывел морозоустойчивую пшеницу, создал молочную породу скота, да хоть бы и не создал, а восстановил поголовье в большом хозяйстве, написал книгу, вырастил, выучил, воспитал десяток, да хотя бы и не десяток, а двух-трех хороших работников, которые своими делами славят своего учителя, обезвредил врага, преградил дорогу вражеским танкам... Хоть бы что-нибудь конкретное, осязаемое, что можно реально себе представить и за что можно уважать человека! А то ведь, если подумать, все из канцелярии да в канцелярию...

Анна не понимала, почему в ней возникло вдруг такое предубеждение против Косяченко. Она относилась к нему точно следователь, все берущий под подозрение. Ведь кому-то, очевидно, и в канцеляриях надо сидеть и руководить. Или, может быть, всех надо пропускать через живую воду творческого производительного труда?

Вслед за Жилкиным выступали другие доверенные лица, рабочие и служащие совхоза, и говорили о других кандидатах, рабочих и служащих совхоза, выдвинутых в депутаты районного Совета. Но о тех кандидатах можно было говорить очень коротко, потому что все в совхозе отлично знали друг друга.

После каждого выступления избиратели аплодировали, а музыканты играли туш. Потом Федосья Абрамовна предложила задавать вопросы.

Вопросов было не так уж много. Скоро ли откроются ясли во втором отделении совхоза? Когда школа будет работать в одну смену? Отчего не строят прямую дорогу до Сурожа? Почему депутаты редко отчитываются перед избирателями? Как выполнен предыдущий наказ избирателей?

Выступить первым полагалось бы Косяченко...

Он наклонился к Анне.

- А что там было в наказе? Я что-то запамятовал...

Анна сомневалась, читал ли вообще Косяченко этот наказ.

- Я выступлю первой, - предложила она ему. - Отвечу по поводу всяких местных дел, а потом уж вы...

Но тут подняла руку старуха в коричневой шали, одна из тех старух, которых она заметила при входе в клуб.

- До каких же это пор Вохмянцеву все будет сходить с рук? - раздраженно спросила старуха скрипучим голосом. - До каких пор шифонеры и телевизеры будут пропадать в городе?

- Кто это - Вохмянцев? - тихонько осведомился Косяченко у Анны.

- Председатель райпотребсоюза, - так же тихо пояснила она. Телевизоров не хватает...

- Комбинатор ваш Вохмянцев, вот что! - не унималась старуха. - Хочу спросить вас, товарищ Косяченко... - продолжала бушевать старуха. Фамилия Косяченко называлась в течение собрания неоднократно, она не могла не слышать и, как показалось Анне, больше из озорства произносила не Косяченко, а Косяченко. - Вот хочу спросить, товарищ Косяченко, кто он вам - сват али брат али телевизер справил вам из-под прилавка?

Федосья Абрамовна сочла нужным вмешаться.

- Мы вас, Агафья Филипповна, в лавочную комиссию введем, - решительно сказала она. - В следующий раз сами все о телевизорах объясните.

В зале засмеялись.

Старуха только ладошкой махнула.

- Да ты что, мать моя, мне недосуг...

Смутилась и замолчала.

Федосья Абрамовна предоставила слово Гончаровой.

Анна уверенно подошла к трибуне. Она привыкла выступать, всегда находила что сказать, нашла и на этот раз, но сейчас - она чувствовала это ей надо было преодолеть в себе какую-то связанность, она сама не понимала, откуда вдруг возникло в ней это ощущение.

- Ну, товарищи, - начала она с шутки, - если Агафья Филипповна не хочет больше жить без телевизора, значит, не так уж все у нас плохо...

Анна не знала старухи, не успела навести о ней никаких справок, но в ней выработалось уменье ничего не упускать из поля зрения, она слышала, как назвала старуху Федосья Абрамовна, запомнила ее имя, и первая же фраза помогла возникнуть ощущению близости между Анной и слушателями.

Как бы походя Анна ответила на многие тревожившие людей вопросы - о дороге, о яслях, - давая попять, что нет смысла отвлекать гостя такими незначительными, в сущности, делами Ей важно было перебросить между избирателями и Косяченко мостик, по которому ему легко будет подойти к людям, и она сделала это, внимание людей перенеслось от частностей к общему, Анна вовремя остановилась, а догадливая Федосья Абрамовна тут же предоставила слово Косяченко.

Нет, такой уверенностью в себе ей никогда не владеть!

Вот он поднялся, вот пошел, вот стал на трибуне. Вроде бы потоптался на ней, уминая ее поудобнее Анна поднялась, налила в стакан воды, поставила перед Косяченко, она искренне хотела, чтобы он выступил возможно удачнее...

Косяченко ничем не ответил на ее любезность, сделал вид, что ничего не заметил, но Анна отлично понимала, что он и заметил, и оценил ее внимание.