История одной судьбы

В ее голосе прозвучала гордость.

Алексей знал, Анна не будет шутить, однако ничем не выразил удивления.

- Что ж, поздравляю, - равнодушно сказал он.

- Ты не рад?

- А чему радоваться? Я тебя и сейчас мало вижу, а тогда...

Но больше ничего не сказал. Отвернулся к стене и принялся рассматривать обои.

О чем она могла с ним говорить?..

Весь вечер они играли в молчанку...

Легли спать дети, потом Алексей. Анна сидела на кухне одна. На душе было смутно, она положила голову на руки, задумалась и вдруг почувствовала, как ее обнимают теплые худенькие руки.

- Женечка...

Девочка стояла возле матери, кутаясь в ее шерстяной пушистый платок.

- Ты что?

Дочь вдруг приникла к Анне и тихо заплакала.

- Уедем, мамочка, уедем...

- Куда, доченька?

- Куда хочешь. Только я не останусь здесь...

Анна притянула Женю к себе, усадила на колени, принялась утешать.

- Куда ж мы с тобой поедем? У меня работа. Тебе надо учиться... - Она гладила Женю по волосам. - Ты кем хочешь быть?

- Не знаю...

- А все-таки?

- Учительницей. Хочу, чтобы всем ребятам жилось хорошо...

- А разве тебе плохо со мной? - Анну вдруг озарило. - Хочешь учиться в техникуме? В педагогическом техникуме? Кончишь весной семилетку и поступишь. Сама отвезу тебя в Пронск. Теперь я часто буду бывать в Пронске. На сессиях, по делам...

Женя согласилась без уговоров.

- Хочу...

- Чего хочешь-то?

- В Пронск. Хочу в Пронск. В техникум. Только ты приезжай...

Они заговорили о Пронске. Анна принялась рассказывать, как училась сама. Как ей было хорошо в Пронске...

Они строили планы и утешали друг друга - будущий депутат и будущая учительница. Девочка успокоилась, задремала. Анна довела ее до кровати, уложила, прилегла рядом, подождала, пока дочь заснет. А потом сунула голову под подушку и так, чтоб никто не слыхал, горько, по-бабьи, заплакала.

XXIX

Странное у нее появилось ощущение. Она была и та и не та. Все та же Анна Андреевна Гончарова и все-таки уже не та. Раньше она жила сама по себе, представляла всюду самое себя - и точка. А теперь она ответственна перед тысячами людей, пославшими ее в областной Совет. Она словно вобрала в себя все их стремления и надежды.

Она приехала в Пронск за день до открытия сессии. Быстро оформила все дела, зарегистрировалась, получила удостоверение. У нее была бездна времени. Она могла и ходить по городу, и отдыхать, и смотреть, что хочется...

Куда только делся разрушенный, полусожженный Пронск, каким был он десять лет назад! Никаких следов недавних разрушений. Большой, красивый, старинный город. Просторные улицы, многоэтажные дома, нарядные магазины...

"Только я сама вряд ли стала лучше, - подумала Анна. - Десять лет! Уже десять лет, как я вернулась в Пронск. - Она бродила по улицам, навстречу все попадались какие-то девушки. - А я уже старуха, - думала Анна. Она поправила себя: - Почти старуха. Тридцать четвертый год... А ничего в общем не сделано. Ни в работе нечем похвастать, ни дома. Трое ребят это, конечно, трое ребят, но какими-то еще они вырастут? В колхозе тоже сложно. Как с детьми. Растет, крепнет, но хвалиться еще нечем..."

Алексей неохотно проводил ее в Пронск. Не отпустить не мог, но отпускал неохотно. Как бы хорошо пройтись сейчас... С кем? С Алексеем? С Толей бы хорошо пройтись. Сперва по Советской, потом по проспекту Ленина. Нет, нет! Толи нет, и нечего о нем вспоминать.

А ведь когда-то и она была молодой, бегала по этим улицам, жила весело, беззаботно, бездумно. Ей уже тридцать четвертый. Она главный агроном колхоза, секретарь партийной организации, депутат областного Совета. У нее муж, трое детей. А ей почему-то хочется, чтобы кто-нибудь пригласил ее в кино, угостил мороженым. Вино она не любит, но сейчас, кажется, выпила бы даже рюмку вина. Хочется почему-то смеяться, смотреть кому-то в глаза...

Спать, спать! Самое разумное. Завтра она уже будет та, да не та, завтра она уже лицо официальное.

Трое суток провела Анна в Пронске. Вместе с ней приехали Тарабрин, Жуков, председатель райисполкома, и другие депутаты, но все они как-то быстро от нее отделились. У всех были свои дела. Анна осталась одна. Никто, кажется, ею не интересовался. Зато сама она интересовалась всем. Первые сутки она провела сама по себе, двое суток - на сессии.

С большим интересом слушала она выступление Кострова...

Первый секретарь областного комитета партии. Большой человек! Она его видела впервые.

Она с любопытством всматривалась в оратора. Плотный, тяжелый какой-то человек. Землистый цвет лица, отекшие веки. Костюм на нем сидел мешком, ему больше пошел бы китель. Работы у него - на сто Гончаровых хватит. Таким людям нельзя болеть. Но в общем было в нем что-то симпатичное.

Костров говорил о состоянии промышленности. О сельском хозяйстве. О сентябрьском Пленуме ЦК. Приводил много фактов, называл имена. Критика его была строгой и убедительной.

Особенно беспокоило Анну, что скажет он о сельском хозяйстве. Костров говорил о необходимости крутого подъема. Плохо используется техника. Не хватает кадров. Низка оплата трудодня...