История одной переписки

Прокручиваю каждое слово, смысл, фразу, паузу… Каждый знак…

«…это не то, что может интересовать тебя…».

Слышу ее интонацию. Ей это больно, я знаю.

Ничего не могу поделать с этим. Я бы хотел…

Сколько раз ни прокручивал наши пять лет отношений, всё время приходил к мысли, что причина в этом. Не прямая. Но истинная.

Нет, мы никогда не расставались именно из-за этого. Хотя, за эти пять лет, не один раз разбегались. Даже пытались строить отношения с другими людьми. Но каждый раз мы сохраняли общение. Дружеское. И каждый раз нас срывало обратно через некоторое время.

Тема про детей поднималась несколько раз. Вскользь, прямо, нечаянно, намеренно… Внутри меня начинался звон в такие моменты. Я не позволял ей рассуждать, всегда давил такой разговор в самом начале. Категорично. Мне хотелось стереть эту тему. Я стирал.

Это было моей ошибкой. Осознаю.

Нужно было как-то договариваться. Мне казалось, что мы договаривались. Теперь понимаю, что говорил только я. Женя внимательно слушала. Сначала пыталась спорить. Потом перестала. Мне показалось, что она согласилась, приняла. Она говорила, что приняла и никогда не станет больше поднимать этот вопрос.

Не стояло за этим принятия. Стояло совсем другое ее решение. Я не понял тогда. Дурак…

В этот раз невозможно игнорировать этот вопрос. Ребенок уже есть. Всё. И это ее мягкое место. Если нечаянно ударю туда… Я и так разбил ей там всё!

Мне больно от этого. Очень.

Всё так же не приемлю их. Почти ничего не изменилось во мне. Кроме одного. Хочу найти формат, в котором мы сможем существовать в ее жизни одновременно.

Я готов пересматривать свои границы. Работать с этим.

Чтобы что-то исправить, мне надо понять, как все это выглядит с той стороны. Как она видит это…

Но напрямую же не спросишь.

Беру сигареты. Иду в сад. Ложусь на гамак… Сквозь ветки просвечивает крупная луна. Здесь рано темнеет. Медленно падают листья. Пахнет сухой травой. Вспоминаю…

«— Привет… — щеки горят, глаза блестят, и грудь слишком часто вздымается.

Изучаю ее лицо. Волнуется. Редкость. Сильно волнуется.

Закрывает глаза… вжимается в меня…

— Что такое, моя девочка?…

Обнимаю, веду руками по спине вверх, поднимаю лицо.

— Что с тобой?

Она тоже внимательно изучает моё лицо.

— У меня задержка…

— Что? — зависаю, не сразу понимая смысл.

— Ты слышал. Неделя.

— Успокойся, ты не беременна.

Внутри всё застывает. Она вглядывается внимательнее.

— Я не пила в этом месяце таблетки.

— Мы предохранялись.

— Но…

— Мы не косячили, успокойся, ты не беременна.

— Мы никогда не косячим. Меня тошнит.

— Это новые витамины.

— Ты не можешь знать наверняка! — срывается ее голос.

В нем страх.

Это — камень в мой огород. Моя женщина не должна бояться.

— Не бойся. Мы все решим.

— В каком смысле?

— Если так случится, что ты забеременеешь, мы будем это как-то решать. Всегда есть варианты. Но, как бы то ни было, я всегда буду рядом.

— Если так случится, Олег, я буду рожать, — ее руки отталкивают меня, — без вариантов. Будешь ты рядом, или нет.

— Разве я сказал что-то другое?

На самом деле сказал. Но, глядя в ее глаза, уже передумал.

И она изучает мое лицо.

— Ты же не выносишь детей.

Знаю, что она хочет сейчас услышать. Но врать ни ей, ни себе не могу.

— Да. И мы будем делать все, от нас зависящее, чтобы их не случилось. Но. Если ты беременна, то только ты сама будешь решать, как с этим быть дальше. Я поддержу любое решение.

— Да ты меня еле выносишь на одной территории! — фыркает она, успокаиваясь. — Мы… будем жить отдельно… если?…