История одной гречанки

Я не мог понять, каким образом силяхтар оказался в Орю. Я выехал оттуда днем. Мыслимо ли, что он появился там без моего участия и заставил мою челядь скрыть от меня его приезд? Прежде всего мне пришло на ум его увлечение Теофеей. Неужели он помышляет не столько о своей безопасности, как об успехах в любовных делах? А если правда, — рассуждал я, — что он с прошлой ночи скрывается в моем доме, то не происходит ли это с согласия Теофеи? Пусть судят как хотят о моем чувстве к ней. Если она считает, что я недостоин имени возлюбленного, пусть называет меня своим стражем или воспитателем, но, так или иначе, я не мог совладать с охватившей меня глубокой тревогой. Я думал только о том, как бы поскорее вернуться в Орю. По приезде я спросил у первого же попавшегося слуги: где силяхтар, как он оказался здесь без моего ведома? Слуга был тот самый, которому я поручил отвезти Синесия. Я удивился, что он так скоро возвратился из города, хотя при большой поспешности это и было возможно, — и только после того как он уверил меня, что силяхтара в моем доме нет, я спросил, как выполнил он мое поручение. Он ответил на мой вопрос, должно быть, не без некоторого смущения, но у меня не было причин не доверять ему, поэтому я не обратил внимания на то, с каким видом он ответил, что доставил Синесия к его родителю. А на деле я оказался обманутым вдвойне, с той только разницей, что на первый вопрос он ответил мне правду, а на второй — солгал, дабы скрыть измену, к коей был причастен. Короче говоря в то время как я был уверен, что силяхтар ко мне не приезжал, а Синесий от меня уехал — оба они были здесь, и несколько дней я об этом не знал.

Юноша воспринял распоряжение об отъезде как смертный приговор. Уклониться от него он мог только при помощи хитрости, и он сообразил, что, поскольку слугам неизвестны причины его изгнания, можно уговорить их оставить его в Орю хотя бы до моего возвращения. Кроме того, опасаясь, как бы я не вернулся в самое непредвиденное время, что со мною случалось, он щедрым подарком склонил на свою сторону слугу, которому я приказал увезти его. Не знаю, как Синесий объяснил свое поведение, но он и подкупленный слуга сделали вид, будто уезжают, а Немного позже вернулись обратно. Синесий заперся в своей комнате, а слуга появился несколькими часами позже, словно приехал из города, выполнив данное ему поручение.

История с силяхтаром оказалась сложнее. Как известно, Бема была недовольна своим положением в доме; то ли она была обижена тем, что я не оказываю ей должного доверия, то ли просто из гордыни считала, что не занимает в доме того места, которого заслуживает, — так или иначе она относилась ко мне как к иностранцу, который не может оценить ее таланты и не внушает желания ревностно служить ему. Силяхтар приезжал к нам часто, а Бема была слишком проницательная, чтобы не понять, что именно привлекает его в Орю. Опыт, приобретенный за долгие годы жизни в сералях, помог ей придумать, как отомстить за себя. Она улучила время, чтобы переговорить с силяхтаром, предложила ему свое посредничество и сумела ему внушить, будто счастье его всецело в ее руках. То, что она обещала, значительно превосходило собственные ее надежды, ибо она знала о характере моих отношений с Теофеей и поэтому не могла надеяться, что исхлопочет для силяхтара то, в чем было отказано мне. Но именно исходя из своих наблюдений она и обнадеживала поклонника. Подтверждая его уверенность, что между мною и моей воспитанницей нет любовной связи, она хвалилась тем, что досконально знает нрав и влечение девушек этого возраста и поэтому может поручиться, что не вечно же будет Теофея отказываться от любовных наслаждений; и она внушила силяхтару надежду, что со временем он не встретит сопротивления.