История одного одиночества (СИ)

Аден зажмурился. Сиири отметила, что Деланей шагнул в сторону, приблизился к ней, но не замолкла даже тогда, когда на её плечо легла рука и с силой сжала. И даже когда бог тьмы тихо попросил остановиться, она всё равно продолжала, пока не задохнулась, скованная тугим корсетом. Воцарилась тишина, но ненадолго.

– Милая, мы поняли, что ты недовольна, – негромко сказал Деланей. – Только это всего лишь слова. Если ты хочешь проучить его, тебе следует придумать наказание.

Сиири закрыла глаза, глубоко вздохнула, выдохнула. Позади послышались перешёптывания.

– Разве мы имеем право?..

– Но разве это не преступление?..

– Мне кажется, мы не должны решать…

– Достаточно, – жёстко сказал Деланей. – Если мы не можем решить, как поступить, мы должны призвать отца и просить его о помощи.

В зале воцарилась звенящая тишина. Сиири с изумлением смотрела на бога тьмы, её сердце колотилось так громко, как будто протестовало против самой этой идеи. Первый закон богов, заложенный в них, как сама жизнь – отец создал вселенную и оставил их наблюдателями не для того, чтобы его звали, а для того, чтобы удалиться по своим делам. Какие дела, куда и зачем – не должно их волновать. Важно, что его нельзя беспокоить. Никогда. Ни за что.

– Мы не можем, – пророкотал Фалберт. – Отец запретил…

– Отец запретил нам считать одного превыше остальных, – отрезал Деланей. – Я думаю, это работает и в обратную сторону. Мы не должны ставить всех остальных превыше одного. Мы должны позвать его, и вы это знаете.

Снова послышались перешёптывания, но теперь Сиири не могла разобрать ни слова. Она растерянно смотрела перед собой, пытаясь понять, что же она сама думает об этом. Аден стоял без движения, и, кажется, боялся лишний раз вздохнуть

– Мы должны сами решать, – твёрдо сказал Фалберт. – Я не думаю, что это тот случай, когда нужно звать отца.

Деланей оглянулся на него, покачал головой. Посмотрел куда-то за спину Сиири, как будто пытался понять, думают ли остальные так же. Затем оглянулся на богиню войны, и она прочитала в его взгляде немой вопрос.

Слова вырвались против её воли.

– Мы должны решать сами, – твёрдо сказала Сиири. – Мы не будем призывать отца. Он оставил нас вместо себя, значит, дал нам право решать.

Деланей несколько долгих мгновений смотрел на неё, будто не мог поверить, что слышал это.

– Почему меня не удивляет, что это говоришь именно ты, – пробормотал он. Чуть повысил тон. – И что же ты предлагаешь?

Молчание длилось невыносимо долго, а взгляд глаза в глаза с Деланеем походил на дуэль. Сиири не знала, кто вышел победителем, но услышала свой голос со стороны, как будто он был чужим.

– Я думаю, ему не место среди нас.

Следующие несколько минут стёрлись из памяти. Дальше была только смутная картинка, как, ведомая неожиданным раскаянием, Сиири сорвалась в мир людей, чтобы разыскать Адена. Она понятия не имела, куда он мог уйти, но предполагала, что это будет Лондон – в конце концов, все они в те времена были привязаны к этому городу. Богиня войны смутно помнила, как долго бродила по узким окраинным улочкам ночью под дождём, не понимая, что делает и куда идёт, и очнулась только на берегу Карсингтон Уотер. Небо над головой было чистым, прозрачным, и его тёмную высоту перечёркивали серебристые чёрточки. Только потом Сиири узнала, что той ночью случился невероятно яркий звездопад. В те же минуты она плакала, не помня себя, и от того, что небо плакало вместе с ней, становилось чуточку легче…

–… Я вернулась в Мир грёз на рассвете, – бесстрастно закончила богиня войны. – Я убедила себя, что мы приняли верное решение. Думаю, каждый из нас поступил так же, потому что иначе все мы бросились бы искать Адена… но этого не случилось.

Элиот молчал. Сиири не знала, как понимать его молчание, спросить не решилась. Вместо этого добавила:

– Иногда руководитель должен принимать тяжёлые, но правильные решения. Я не считаю себя руководителем в Мире грёз, но, кажется, я невольно им стала… раз меня послушались. И…

Слова иссякли. Сиири зажмурилась. Она сама не знала, чего ждала от этого разговора – порицания, недовольства, непонимания… но уж точно не молчания.

– Элиот…

– Если я правильно понял, это случилось до того, как основатель Адриан нашёл храм, – негромко отозвался жрец.

– Да. За два года до этого.

– И вы нашли храм со статуей Дарующего пламя внутри… И…

Сердце сжалось в комочек, как будто боялось биться слишком громко. Перед глазами промелькнула вереница воспоминаний. Это было почти сто восемьдесят лет назад, но картинка была свежее, чем вчерашний день. Сиири обняла себя за плечи. Она была первой, кто вступил в этот храм, и в тот миг, когда она коснулась его, на дверях расцвели огненные буквы – первый закон Санктума. Единственное, что не осталось в памяти с того дня, и она восстановила его, как умела, и приплела от себя «следовать воле богов».

– Я нашла его, увидела статую Дарующего пламя внутри, – тихо сказала Сиири. – Только… почему-то это не вызвало у меня никаких чувств. Я не сочла это ненормальным, или… сама не знаю, почему.