История о том как моя тётя-извращенка стала моей девушкой

– Больно! Больно! – шептала она бессвязно. Марисе изогнулась, затряслась, зарычала, словно раненное животное, теперь она совершенно не сдерживалась, и мне пришлось ладонью зажать ей рот, иначе её бы весь дом услышал. Я понял, что она кончает, её влагалище бешено запульсировало вокруг моего члена, такого я никогда ещё не испытывал, и я сразу же кончил, кончил вместе с ней. По-моему я тоже рычал, не знаю. Колени Марисе подогнулись, она упала на живот, придавленная моим весом. Я отпустил Марисе, словно кот только что отымевший самку, я отвалился от неё и сидел рядом на диване тяжело дыша, я ещё не совсем отошёл от сильнейшего оргазма, сердце стучало в висках, но член мой и не думал опадать, он стоял, так сказать возвышаясь как скала, он был твёрд как никогда и, по-моему, больше чем когда-либо. Марисе несколько раз похотливо взбрыкнула тазом, заскрипев зубами, полежала немного уткнувшись лицом в подушку дивана и вздрагивая время от времени, потом вдруг подняла голову и медленно встала пошатываясь, как будто всё ещё собиралась бежать от меня. Она повернулась и посмотрела на меня, её взмокшие от пота волосы прилипли ко лбу, губы были искусаны до крови, она едва держалась на ногах, юбка была задрана до пояса, на обнажённой части грудей, скрытых снизу чёрно-красным бюстгальтером выступили капельки пота. Марисе тяжело дышала и эти огромные шары то поднимались, то опускались, словно жили жизнью отдельной от своей хозяйки. Она стояла передо мной пошатываясь, как пьяная, моя сперма стекла по внутренней стороне её бёдер двумя ручейками и её было чертовски много. Дважды она вздрогнула всем телом, подогнув колени. Она выглядела так, словно была не в себе. Она улыбнулась странной, полубезумной улыбкой, уставившись на мой стоявший вертикально член. Она что-то проговорила, я сперва не разобрал, что, но потом вдруг понял

– У тебя большой! Очень большой! Ты мне порвал там всё! – она глупо хихикнула.

Я смотрел на неё снизу вверх, сейчас она была похожа на шлюху и от этого выглядела невероятно сексуально. В тоже время в её взгляде больше не было этой жалкой мольбы о помощи, в ней больше не было ничего вызывающего жалость. Сейчас она была прекрасна и свободна, как никогда.

– Сними трусики! – приказал я глядя ей в глаза. Морисе вздрогнула, залилась краской, торопливо просунула руки под юбку и неловко переступая ногами сняла трусики. Она держала маленькие чёрные стринги в руке не зная, что с ними делать дальше. Я забрал их у неё и бросил на диван.

– Садись на него! – приказал я, указывая на свой член. Марисе хотела что-то сказать, но только облизала губы, она посмотрела на меня даже с каким-то вызовом. Потом разведя гладкие бёдра оседлала мои колени, взяла мой член рукой, приставила ко входу где было липко и мокро, и насадилась. Лицо её исказила болезненная гримаса.

– Больно! Как же больно! – простонала она, продолжая опускаться всё ниже. Я ощутил, что чем глубже мой член входит в неё, тем мокрее и горячее она становится. Наконец она насадилась до конца, глубоко испуганно дыша, закусив нижнюю губу, она смотрела мне в глаза с каким-то удивлением, как будто её саму удивило то, что она оказалась в состоянии принять его весь. Лицо у неё стало как у школьницы, которая только что лишилась невинности. Моё сердце наполнилось такой любовью к ней, что я этого даже описать не могу. Это как, ну… Когда приятно и тепло, и хорошо тебе с кем-то, и ты понимаешь, что эта девушка создана для тебя. А может я родился, чтобы встретить её. Я привлёк её к себе и поцеловал, и она впилась в мои губы своими губками, как будто умирала от жажды, а я был для неё живительным источником. Мы оторвались друг от друга и смотрели друг другу в глаза с минуту, наверное. Мой член подёргивался внутри неё, и её влагалище отвечало конвульсивными сокращениями, заставлявшими содрогаться всё её маленькое тело. На её лице застыл вопрос, как будто она ждала от меня указаний, что она должна делать дальше, и я сказал, довольно грубо.

– Ну, чего мы ждём? – спросил, глядя ей в глаза. Карие глаза Марисе широко раскрылись, она задрожала всем телом и начала приподниматься на моём члене и опускаться вниз со стоном, Я рванул вниз чашечки бюстгальтера, дав свободу грудям Марисе. Я сжал её грудь, упругая плоть наполнила мои ладони, я не мог удержаться от того, чтобы не поласкать ртом эту грудь. Я пытался поглотить их, но они были такие большие, такие упругие, я нежно покусывал её маленькие соски. В моей голове промелькнула мысль, что нужно быть грубее с ней, но в тоже время я не мог заставить себя причинить боль её совершенному, нежному, как у маленького ребёнка телу. Марисе прижала мою голову к своей груди, её пальцы вцепились мне в волосы.