Нючженьский государь послал нарочного в Гуй-дэ требовать съестных запасов. Командующий генерал Чигянюлхунь послал 1500 мешков хлеба, который и был препровожден к городу Пху-чен. По раздаче этого хлеба войскам задержали двести судов, на которых поставили палатки. После чего нючженьский государь переехал через Желтую реку. В это время поднялся сильный ветер и задние войска не могли переправиться. Гнавшиеся монголы напали на них на южном берегу. Главнокомандующий Хэдуси в упорном сражении пал на поле. Около тысячи нючженьских солдат потонуло в реке. Государь, стоя на северном берегу, видел это и трепетал от страха. После чего расположился при горе Цуй-ма-ган и отправил генерала Баксаня осадить Вэй-чжоу. Баксань подошел к городу, поднял царское знамя, но из города не соответствовали ему. Монголы, услышав об этом, переправились из Хэ-нань на северный берег. Вследствие чего Баксань отступил со своим войском. Монгольский Ши-тьянь-кхэ погнался за ним с конницей и дал сражение у монастыря Бай-гун-миао. Нючженьское войско наголову разбито, и Баксань, бросив лагерь, бежал на восток. Главнокомандующий Лю-и и генерал Чжан-кхай убиты жителями. Нючженьский государь, расположившись при деревне Вэй-лэу-цунь, хотел дождаться монгольских войск, чтобы дать решительное сражение, но в скором времени приехал Баксань и со смущенным видом донес, что армия уже рассеяна и монгольские войска на этой стороне недалеко от плотины, почему просил его ехать в Гуй-дэ. И так нючженьский государь и Хорхо, помощник главнокомандующего, в числе шести или семи человек сели ночью на суда и, тайно переправившись обратно через Желтую реку, ушли в Гуй-дэ. Уже на другой день узнали в лагере, что государь оставил армию, и все рассеялись. Нючженьский государь по прибытии в Гуй-дэ послал Чжугя-такшибу в Бянь-цзин за вдовствующею государыней и за государыней супругой. Войска начали роптать, и государь, объявив преступления генерала Баксаня, убил его. Вначале береговые жители, услышав, что нючженьский государь переправился на север, укрепились валами и заперли ворота; скрылись в пещеры и попрятались в овраги, когда же увидели, что корпус генерала Фуча-гуаньну соблюдал строгую дисциплину и в проходимых им местах ничего не касался, старики и дети, женщины и девицы оставили боязнь и перестали бегать. Но Баксань, пойдя в Вэй-чжоу, позволил солдатам всюду производить грабительства. Тогда поля огласились воплями; проходимые места принимали вид развалин. Цены на съестное чрезвычайно возвысились; общественное и частное, все было в опасности. С того времени народ начал помышлять об измене, почему твердо защищал город Вэй-чжоу и при монгольской погоне не дал вспоможения, отчего и поражение последовало.