История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том 2

Николай Платошкин История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том 2

© Платошкин Н. Н., 2011

© Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2011

Глава 1. Страна на распутье: президентство Каррансы. 1917–1920 годы

31 января 1917 года делегаты конституционного Конвента в Керетаро[1] одобрили новую мексиканскую конституцию – самую прогрессивную в мире вплоть до принятия основного закона РСФСР в следующем году. Статья 3 Конституции наносила сильнейший удар церкви – полностью ликвидировалось религиозно окрашенное государственное образование. В статье 130 церкви строго запрещалось любое вмешательство в политическую жизнь, особенно критика конституции. 27-я статья провозглашала суверенитет Мексики над ее недрами – все иностранные добывающие компании, особенно нефтяные были обязаны получить от правительства страны разрешение на добычу, причем даже на тех участках, на которых вели работу до принятия конституции. Кроме того, в указанной статье содержалось обязательство государства провести аграрную реформу – разделить земли крупных помещичьих латифундий между безземельными крестьянами. Статья 123 содержала фактически первый в истории страны трудовой кодекс, где устанавливались восьмичасовой рабочий день и право на создание профсоюзов и вводился обязательный государственный арбитраж при разрешении трудовых споров.

Таким образом, революция 1910-1917 годов формально завершилась победой. Но в начале 1917 года это была именно формально-юридическая победа, ибо новый глава государства Венустиано Карранса вовсе не собирался претворять радикальные положения конституции в жизнь, ведь они были приняты делегатами конституционного Конвента вопреки его воле. Карранса предлагал свой конституционный вариант, фактически лишенный социально-экономических реформ. Пожалуй, единственное, что устраивало президента в новой конституции, – статья 27, направленная против иностранных компаний: «…земля и воды, находящиеся в пределах национальной территории, искони принадлежат нации, которая может передавать их во владения отдельным лицам, создавая (таким образом) частную собственность… Нация сохраняет за собой право в любое время наложить на частную собственность ограничения, которых потребуют общественные интересы….».[2] Карранса был убежденным националистом и представителем той части мексиканской буржуазии, которая очень тяготилась иностранной конкуренцией[3].

Здание в Керетаро, где был принята мексиканская конституция 1917 года

Аграрную реформу Карранса отвергал самым решительным образом, хотя и вынужден был в ходе ожесточенной гражданской войны против Вильи и Сапаты подписать в январе 1915 года радикальный указ о распределении земли. Во-первых, новый глава Мексики полагал, что право частной собственности должно соблюдаться неукоснительно: с его точки зрения, это защитило бы помещиков от экспроприации земель. Во-вторых, Карранса приводил технократический аргумент, очень распространенный среди «просвещенной» части мексиканского общества того периода. Он считал, что возвращение или передача крупных поместий крестьянским общинам («эхидос») подорвет сельскохозяйственное производство и всю бюджетную систему страны. Ведь помещики производили в основном технические экспортные культуры (сахарный тростник, хенекен, хлопок), в то время как зерно завозилось из-за границы. Крестьяне же требовали земли, чтобы прокормиться, они стремились выращивать бобы и кукурузу – основу питания простых мексиканцев на протяжении столетий. Но это лишало правительство основной доли экспортной выручки, а ведь в Европе бушевала Первая мировая война, и цены на мексиканские товары резко росли.

Итак, можно констатировать, что Карранса находился в противоречии с чаяниями 70 % населения страны – именно столько в Мексике было малоземельных и безземельных крестьян. «Дон Венус», как называли Каррансу, решил в этих условиях проводить следующий курс: формально все социальные преобразования он отдал на откуп губернаторам штатов, одновременно прилагая все усилия, чтобы на выборах в штатах побеждали лично преданные ему люди. Карранса прекрасно усвоил уроки своего поражения на конституционном Конвенте – несмотря на предварительный отбор делегатов, делегаты эти оказались гораздо радикальнее, чем предполагалось.

Один из отрядов Мануэля Пелаеса, 1917 год