История Мародеров

Джеймс зато почти не говорил, боясь опять ляпнуть что-нибудь не то. Если раньше в ее присутствии его неудержимо тянуло вытворить что-нибудь эдакое, чтобы привлечь к себе внимание, то теперь на него словно ступор напал. И он только с улыбкой наблюдал за девушкой - как она оживляется, увлекаясь разговором, как смеется, чуть запрокинув голову, как сдувает с глаз выбившиеся из прически рыжие пряди. Она разрумянилась от их беготни, зеленые глаза сияли каким-то особенным теплым светом и Джеймс просто не мог отвести от нее глаз, так она была очаровательна. Лили тоже иногда посматривала в его сторону, но быстро отворачивалась.

- Ну что, в «Три метлы»? - спросил Ремус, когда они подошли к деревне.

- Не-е, «Три метлы» - это слишком банально, - возразил Сириус.

Ремус хмыкнул:

- Боюсь спросить, что же ты считаешь оригинальным.

- Я не имел в виду настолько оригинальное, - усмехнулся в ответ Сириус. - К примеру, можно погулять по окрестностям. Здесь есть совершенно необыкновенные места.

- Это точно! - мечтательно вздохнула Марлин.

- А под окрестностями ты случайно не Запретный лес имеешь в виду? - подозрительно спросила Лили.

- И его тоже, - с лукавой улыбкой сообщил Сириус. - Но сегодня мы не будем испытывать твое терпение, так что обойдемся без него, - и, сделав печальное лицо, добавил. - А жаль!

И места эти оказались действительно потрясающими. Лили никогда в жизни бы не подумала, что в двух шагах от давно привычного и какого-то даже домашнего Хогсмида находятся такой невероятной красоты пейзажи. В основном это были поля и луга. Одни из них на горизонте обрамлялись лесами, другие - горами. А в одном месте речка, протекавшая по полю, изгибалась и получалась заводь дивной красоты. По берегу реки росли деревья и высокие кустарники, окружавшие заводь. И их по-осеннему красно-золотые листья отражались в прозрачной воде, так что казалось, будто туда в глубь реки простирается какой-то другой мир - перевернутый. А берег реки - границу этих двух миров - не сразу можно было и различить, настолько ярким и живым было отражение.

Лили словно завороженная стояла на берегу, минут пять точно, не в силах оторваться от этой волшебной картины. Алиса, похоже, впечатлилась не меньше.

- И почему мы об этом раньше не знали? - сокрушенно спросила она.

- Наверное, потому, что вам не хватает духа авантюризма, - с улыбкой предположил Ремус.

Алиса хмыкнула:

- Вот уж не думала, что у тебя, Рем, этот дух есть.

- У меня нет, - невозмутимо согласился он. - Но у Сириуса и Джеймса его столько, что хватает на четверых.

Алиса с Лили рассмеялись. Это уж точно!

Там на берегу реки они провели практически весь день. Парни наколдовали плед, чтобы было не холодно сидеть на земле, и откуда-то достали еду, соки и сливочное пиво. У Лили создалось стойкое впечатление, что у них где-то там был тайник специально для таких случаев.

Они говорили обо всем на свете и Лили обнаружила, что с ними удивительно легко общаться. Ей уже начало казаться, что она сто лет с ними дружила, а не первый раз в жизни проводит время в этой компании. И за этот странный день, перевернувший с ног на голову все ее представления, она увидела мальчишек совершенно в ином свете. Разве что за исключением Ремуса. Его Лили всегда считала серьезным, спокойным, добрым и рассудительным. И таким она его видела и сейчас. Разве что, хоть он и отрицал в себе авантюристскую жилку, все-таки было в нем что-то такое, что делало его способным поддерживать шалости своих друзей. И кто знает, может, иногда и изобретать эти самые шалости.

Питера, который до сих пор вызывал у Лили некоторое отторжение своими постоянными восторгами в адрес Джеймса, теперь ей было жалко. Он не обладал ни сильным характером, ни особыми талантами. Только общество ярких друзей позволяло ему привлечь к себе внимание. Этакая звездочка, светившая отраженным светом, не имея своего собственного.

Очень сильно изменилось ее мнение о Сириусе. Раньше он казался Лили высокомерным и каким-то холодным, а, кроме того, абсолютно безбашенным и не заботящимся ни о чем. Впрочем, то, что его беззаботность - лишь видимость, она начала понимать еще в прошлом году, когда стала свидетельницей его стычки с братом. Но теперь она окончательно осознала, что высокомерный аристократичный вид - это своеобразная маска, способ не подпускать чужих к своим проблемам. В кругу друзей он был совсем другим - искренним, прямым и открытым.