История империи монголов. До и после Чингисхана

По Арабшаху, Идигу выпросился у Тимура назад в Орду, дабы вместе с Тимуром-Кутлуком установить новую власть в Орде и привести к Тимуру своих людей. Первое было исполнено в точности: Тимур-Кутлук стал номинальным ханом Золотой Орды. Второе не было исполнено: Идигу запретил новому хану кого бы то ни было отсылать на службу к Тимуру. Само собой после такого отказа Идигу стал его врагом. Идигу — но не Тохтамыш.

Тимур и Тохтамыш (оба в конце своей жизни) вроде бы даже примирились, и Тимур обещал золотоордынскому изгнаннику то, чего никак не мог желать Идигу, — возвращение престола. Покинутый всеми и гонимый Тохтамыш послал к Тимуру с такими словами: «Возмездие и воздаяние за неблагодарность за благодеяние и милости я видел и испытал. Если царская милость проведет черту прощения по списку прегрешений и проступков этого несчастного, то он после этого не вытащит голову из узды покорности и не сдвинет ногу с пути повиновения». Покорность «своего» Тохтамыша тронула Тимура, он даже принял к себе детей Тохтамыша, дабы они не были убиты. И — если бы Тимур и Тохтамыш остались живы — Великий Эмир мог бы восстановить последнего в правах на престол, не его — так его сыновей. Тимур собирался предпринять возвращение престола сразу же после китайского похода. Вряд ли такое обещание могло Идигу сильно обрадовать!

Оставшись в конце концов без Тохтамыша и без Тимура, Идигу попробовал построить свой вариант монгольского мира в отдельно взятой Орде. Первое, что он сделал, — вошел в период неразберихи после смерти Тимура в его земли, в Хорезм. С 1405 по 1413 год власть в Хорезме принадлежала ему, Идигу. Вероятно, такое отнятие Хорезма не нравилось ни наследникам Тимура, ни Тохтамышу, который боялся усиления своего врага. В 1406 году Идигу и Тохтамыш неоднократно сражались, по Арабшаху таковых сражений было 15, причем побеждал то один, то другой, в пятнадцатом сражении Тохтамыш смог разбить Идигу и обрадовался, когда тот ушел в пустынные пески. Но Идигу просто схитрил: он отлично знал эти места, так что, сделав вид, что разбит, отошел недалеко и стал выжидать момент, когда Тохтамыш ослабит бдительность. Тогда он напал, и гонимый хан был разбит.

«Убедившись, что Тохтамыш отчаивается в нем и уверен, что его растерзал „лев смертей“, — писал историк, — он [Идику] стал допытываться вестей о нем, выслеживать и высматривать следы его, да разведывать, пока из [собранных] сведений не удостоверился в том, что он [Тохтамыш] один без войска [находится] в загородной местности. Тогда он, сев на крылья коня, укутался в мрак наступающей ночи, занялся ночною ездою и променял сон на бдение, взбираясь на выси так, как поднимаются водяные пузыри, и спускаясь с бугров, как опускается роса, пока [наконец] добрался до него, [ничего] не ведавшего, и ринулся на него, как рок неизбежный. Он [Тохтамыш] очнулся только тогда, когда бедствия окружили его, а львы смертей охватили его и змеи копий да ехидны стрел уязвили его. Он несколько [времени] обходил их и долго кружился вокруг них; затем пал убитый. Из битв это был шестнадцатый раз, закончивший столкновение и порешивший разлуку [с жизнью]. Утвердилось дело Дештское [Золотая Орда]за правителем Идику, и отправились дальний и ближний, большой и малый, подчиняясь его предписаниям. Сыновья Тохтамыша разбрелись в [разные] стороны: Джеллаледдин и Керимберди [ушли] в Россию, а Кубал и остальные братья в Саганак».

В Россию ушел старший, Джеллаледдин. По словам Карамзина, Василий Дмитриевич принял ханского сына «дабы питать мятеж в Орде». Решение, скажем, было опрометчивым: Идигу обратил взоры на все более «неправильную» Русь. Эта Русь, действительно, не слишком правильно оценивала положение в Орде. После длительного правления Тохтамыша, заставившего ее вспомнить о силе и величии монгольских ханов, последовала еще одна «замятия», когда ханов сажал и смещал Идигу. Как на этой Руси могли относиться к ханам, которые приходят и уходят по слову военачальника? Именно так и относились. Боялись карательных экспедиций — да. Но с былым уважением было уже плоховато. В 1408 году, то есть спустя три года по смерти Тимура и два года по смерти Тохтамыша, Идигу решил идти походом на северо-восточные русские земли, дабы уважение вернуть. Об этом походе Идигу остался такой летописный рассказ: