История империи монголов. До и после Чингисхана

Сунский двор оказалось невозможным склонить на сторону цзиньцев. Сунцы утюжили земли императора совместно с монголами. В таком положении оставалось только одно: биться с монголами. В первом сражении у стен крепости монголы были разбиты, монгольский генерал Тацир дал второе сражение — и снова был разбит. Цзиньцы укрылись за стенами. Началась осада. Вот тут-то на помощь монголам пришло сунское войско и привезло с собой множество съестных припасов.

Одна из городских башен стояла у озера и считалась практически неприступной. Монголы пробовали взять ее штурмом, но первый приступ был неудачным. Тогда монголы применили хитрость. Они прорыли канал и отвели воды озера. Башня была взята. Бывшее дно забросали хворостом и пошли на слабо защищенную городскую стену. Цзинский отряд попробовал поджечь осадные орудия и выстроенные монголами внешние укрепления. Но монголы были начеку: китайцев стали расстреливать из самострелов. Они вынуждены были снова укрыться в городе. Император пытался бежать среди ночи, переодевшись в простое платье, но монголы хорошо сторожили крепость: Ай-цзун вынужден был вернуться. Зная, что остается теперь лишь сражаться или погибнуть, он передал престол главнокомандующему Вань-янь-чэн-линю. Тот не хотел принимать этого вынужденного дара, но Ай-цзун объяснил.

«Вельможа! — сказал он. — По самой крайности отдаю тебе престол. При тучности и тяжести моего тела я не способен к верховой езде, а ты с малолетства был легок телом и обладал способностями полководца. Если, сверх ожидания, успеешь освободиться, тогда не пресечется род наш. Вот мое намерение».

Чэн-Линь согласился.

Между тем монголы и сунцы уже вошли в город. Бывший император «…собрал все свои вещи и, обложив оные соломой, сказал своим приближенным, чтобы тело его, по смерти, сожгли вместе с сими вещами, засим он повесился в кабинете Юй-лань-сюань». Чэнь-лин, назначенный императором на престол, погиб, защищая дворец от монгольских войск.

«Генералы и придворные чины, предав огню тело императора, все удалились, — пишет китайский хронист, — один Цзян-шань остался при сгоревшем трупе и был задержан неприятелем. „Кто ты?“ — спросили его схватившие. „Ячиновник фын-юй, — ответил он, — мое имя Цзян-шанъ“.

Неприятели продолжили: „Все твои товарищи разбежались. Почему же ты остался?“ Цзян-шань отвечал: „Здесь умер мой государь. Ожидаю, когда огонь погаснет и охладится пепел, чтобы собрать кости и предать земле“.

„Ты помешался, — со смехом сказали ему солдаты, — ты не в силах защищать своей жизни, можешь ли похоронить кости твоего государя?“ Цзян-шань отвечал: „Всякий человек служит своему государю. Мой государь управлял империей около десяти лет. Он не успел совершить великих дел, но умер за престолом. Могу ли оставить труп его, как простого воина, брошенным в пустой степи? Я знал, что не избавлюсь от вас, но по зарытии праха моего государя умереть я не пожалею“.

Солдаты донесли о нем своему главнокомандующему Тациру. Тогда Тацир, называя его необыкновенным человеком, приказал дать ему свободу. Цзян-шань, обернув кости императора обгоревшими лоскутами одежды, зарыл их на берегу Жуй-шуй и, делая поклонение над его могилой, горько зарыдал. Засим бросился в реку, в намерении утонуть в оной, но солдаты монгольские успели вытащить его живым. Кончина его неизвестна.

Между тем, Цзян-хай вошел во дворец и захватил Чжан-тянь-вана. Мын-гун и Тацир приказали вырыть кости императора Ай-цзуна и разделили оные между собой. Сим образом погиб Дом Цзиньский!»