История двух беглецов. Повесть

Ревел шторм. Бились о борта привязанные шлюпки. Виктор и Данька работали внизу. Они выжимали из дизеля всё возможное, чтобы доставить в помощь истекающему кровью гарнизону десант морской пехоты. В тумане виднелся уже оерег, но шторм отбрасывал катер в открытое море и не давал зайти в спокойный фиорд. Механик и его помощник чуть не падали с ног после бессонной ночи. Шлюпки были уже готовы к пуску, но в это время катер стукнулся о подводный риф. Через пробоину в машинное отделение хлынула вода. Данька подтянул к пробоине мешок с балластом. Он прижался спиной к обшивке. Он стоял, как кариатида, подпирающая своды здания. Он решил стоять насмерть, пока катер не завернёт за мысок. И вот шторм затих. Катер закачался в спокойных водах фиорда. Волны разбивались о скалы и теряли здесь свою силу. Гремели лебёдки, опуская шлюпки. Десантники подкатывали к краю борта миномёты и пулемёты. Они подтаскивали ящики с боеприпасами. Но что-то случилось с Виктором. Бессильно повисла его рука. Так и есть - шальная пуля попала в плечо. Данька разорвал на себе тельняшку. Он перевязал ему руку и взял на себя управление.

«Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает….»

По стуку, сотрясшему корпус катера, Данька понял, что дальше двигаться некуда - мель. В наступившей тишине скрипели лебёдки, стучали о палубу каблуки - это сгружались десантники. В сереньком небе рождался рассвет. Вдали затихали всплески вёсел - это десант прибивался к берегу…

…Сашка Охапкин лежал на рюкзаках и с oпaской оглядывался по сторонам. Вокруг простиралось море. Оно было ничем не хуже Чёрного или Балтийского. Стоило палубе качнуться, как Сашка чувствовал, что сползает со всех рюкзаков и стремительно катится вниз. И мысленно прощался с жизнью. Но палуба выравнивалась, и Сашка оживал. Но ненадолго. Вода горой вырастала с другой стороны. Сашка закрывал глаза и снова погибал. И так без конца - то умирал, то воскресал. Он проклинал Даньку, заманившего его в это дурацкое путешествие. Какое там мысли читать на расстоянии - живым бы остаться! Бросил его на палубе, а сам куда-то смылся. Сашка закрыл глаза, пытаясь телепатически увидеть, где сейчас находится Данька, но его стало мутить. Он открыл глаза и заметил у борта женщину и мальчика на костылях. Сашка приободрился - в самом деле, чего это он мается, когда они спокойно стоят себе у борта и ничего не боятся!

Это были мать и сын. Мать придерживала сына сбоку. Повиснув на костылях, мальчик бросал чайкам кусочки булки и кричал:

- Здравствуйте, птицы! Здравствуйте!

Лицо его, маленькое, бледное, выражало высшую степень свободы - свободы от болезни, свободы от державших его в плену костылей. Он словно бы сам реял птицей над водой, подхватывал летящие в воздухе куски и кружил над бортом. Но булка кончилась, чайки устремились к другому теплоходу. Мальчик помахал им рукой, нервное лицо его стало печальным.

- До свиданья, птицы! До свиданья!

Он обернулся к матери и заметил толстого Сашку на рюкзаках. Мать тоже заметила Сашку. Поддерживая сына под мышки, она отвела его от борта и приветливо кивнула Сашке.

- Можно ему посидеть рядом с вами?

- А чего, пожалуйста.

Из-под плащ-палатки высунулась узкая морда Мурзая. Он сладко зевнул.

- Не бойся, - успокоил мальчика Сашка. - Можешь потрогать даже…

Мальчик протянул руку и схватил Мурзая за ухо. Пёс прикрыл глаза и фукнул ему в ладонь. Мальчик обернулся к маме:

- Смотри, смотри, собака меня не боится!