История Будущего. Миры Роберта Хайнлайна. Том 23

— Развалить третий двигатель — авария.

— Это Макдугал?

— Макдугал мертв. Райслинг на вахте. Оставайтесь на связи.

Ответа не было; шкипер мог быть ошарашен, но не мог вмешаться в аврал машинного отделения. Он должен был считаться с кораблем, пассажирами и экипажем. Двери пришлось оставить закрытыми.

Должно быть, еще больше капитан удивился тому, что Райслинг послал на запись. Вот что это было:

Мы на гнилой Венере пухли,
Где тошнотворен каждый вздох,
Где падалью смердели джунгли
И гибелью сочился мох.

Во время работы Райслинг переписал всю Солнечную систему: «… острые, яркие скалы Луны… радужные кольца Сатурна… морозные ночи Титана…», все это пока открывал и разваливал двигатель, и пока удил его начисто. Завершил он дополнительным припевом:

Пылинку в небе мы отыщем,
Глядишь — и в списки занесли.
Вернуться бы к людским жилищам
На ласковых холмах Земли…

… затем в рассеянности вспомнил, что хотел присоединить исправленный первый куплет:

А в небесах полно работы
И ждут, и манят нас они.
Готовность! Старт! И пропасть взлета!
Внизу — увядшие огни.
В путь, сыновья великой Терры.
Могучий двигатель ревет.
Отринув страх, не зная меры,
Вперед и ввысь! И вновь — вперед!

Теперь корабль был в безопасности и мог спокойно дохромать до дома без одного двигателя. Относительно себя Райслинг не был так уверен. «Ожог» кажется острым, думал он. Райслинг не мог видеть яркий розовый туман, клубящийся в отсеке, но знал, что он есть. Райслинг продолжил реанимацию продуванием воздуха через внешний клапан, и повторил это несколько раз, стараясь понизить уровень радиации так, чтобы его смог выдержать человек в соответствующих доспехах. Занимаясь этим, он послал еще один припев, последний кусочек подлинного Райслинга, который когда-либо мог быть:

А под последнюю посадку,
Судьба, мне шарик мой пошли.
Дай приласкать усталым взглядом
Зеленые холмы Земли.

ЛОГИКА ИМПЕРИИ

— Не будь таким сентиментальным болваном. Сэм!

— Сентиментальный я или нет, — упорствовал Сэм, — но, когда я вижу рабство, я понимаю, что это-рабство. А на Венере царит самое настоящее рабство!

Хэмпфри Уингейт фыркнул.

— Просто смешно! Клиенты Компании — служащие, работающие по законным, добровольно заключенным контрактам.

Джонс удивленно поднял брови.

— В самом деле? Что же это за контракт, на основании которого человека бросают в тюрьму, если он уходит с работы?

— Неверно! Каждый рабочий имеет право уволиться после обычного двухнедельного предупреждения — уж мне ли не знать! Я…

— Да, да, — устало согласился Джонс. — Ты юрист. Тебе все известно насчет контрактов. Но дело в том, глупый ты человек, что все это — только юридическая видимость. Свободный контракт великолепно! А то, о чем говорю я, факты, а не казуистика. Мне безразлично, что написано в контракте, но фактически люди там рабы!

Уингейт осушил свой бокал и поставил его на стол.

— Так что я, по-твоему, круглый дурак? Ну, что же, я скажу тебе, Сэм Хоустон Джонс, кто ты такой: обыкновенный салонный болтун! Тебе никогда в жизни не приходилось зарабатывать на хлеб, и ты находишь просто ужасным, что другому приходится это делать. Нет, погоди минутку, — продолжал он, увидев, что Джонс порывается что-то сказать, — послушай меня. Клиенты Компании на Венере гораздо лучше устроены, чем большинство людей их класса здесь, на Земле. Им обеспечены работа, питание, жилье. Если они заболевают, им оказывается медицинская помощь. Но беда в том, что эти люди не хотят работать…

— А кто хочет работать?

— Не будь смешным. Если бы они не были связаны довольно жестким контрактом, ничто не помешало бы им бросить хорошую работу, как только она им надоест, и потребовать от Компании бесплатного проезда обратно на Землю. Так вот, хоть это и не приходит тебе в голову, в твою благородную, свободолюбивую, милосердную голову, но Компания имеет обязательства по отношению к своим акционерам — к тебе, в частности! — и не может позволить себе гонять туда и обратно межпланетный транспорт для людей, считающих, что мир обязан их содержать.

— Ты убил меня своим сарказмом, дружище, проговорил Джонс, сделав гримасу. — Я стыжусь того, что я акционер.

— Тогда почему же ты не продашь свои акции?

На лице Джонса отразилось негодование.

— Какое же это разрешение вопроса? Ты думаешь, что, спустив свои акции, я могу снять с себя ответственность за то, что мне известно о Венере?

— Да ну их к черту! — воскликнул Уингейт. — Пей!