История алхимии. Путешествие философского камня из бронзового века в атомный

Рис. 60

«Ключ искусства» состоит из трех книг, в каждой из которых есть заглавная иллюстрация, нарисованная акварелью. В третьем томе мы видим на ней изображение алхимика c Солнцем, символом золота, вместо головы и с цветками в руках, обозначающим три алхимических первопринципа (60). На переднем плане происходит борьба двух металлов, аллегорически представленных в виде лисицы и змеи. Титульное изображение второго тома, как и некоторые другие иллюстрации в «Ключе», вдохновлено миниатюрой из «Иероглифических фигур» псевдо-Фламеля. На ней нарисован змей, ползущий по кресту, расположенному на изображении земного шара (61). Подножие креста украшают пиктограммы металлов, их знаками обозначены и пещеры лисы и змеи, выползающих наружу в преддверие схватки.

Рис. 61

Яркие образы, показаные автором в трактате, позволяли легко запоминать алхимические основы (62). На одном из изображений мы видим птицу, летящую по направлению к человеку с символом Солнца между ног — аллегорию процесса сгущения. На другом — пару, нагревающую бочку с вином прямо на костре и распивающую вино (возможно, так художник изобразил дистилляцию винного спирта, извлечение «духа вина»). На третьем нарисованы купающиеся вместе с русалкой-ундиной король и королева, обозначающие три главных металла, золото, ртуть и серебро. Женщина в мантии, олицетворяющая совершенство природы, поливает их медным раствором из пробирки. Похожий образ мы находим на миниатюре, где Гермес льет содержимое колбы прямо на лоб старику, аллегории Сатурна: так изображалось образование амальгамы свинца.

Рис. 62

Рис. 63

Другие миниатюры рисуют образы алхимических бестий (63). Андрогинный трехглавый дракон с женскими грудями обозначает три алхимических первопринципа, четыре его лапы отсылают к четырем стихиям, а закругленность хвоста демонстрирует единство всех этих элементов. Приземистый толстый змей являет собой аллегорию серебра, а дракон с Солнцем на месте головы — злата. Ртуть представляет трехликий меркуриальный змей, одним ликом обращенный к Солнцу и растущему рядом подсолнуху, знакам золота, вторым — к Луне, а третьим смотрящий прямо на читателя. Целый алхимический зверинец рисует аллегории борьбы извечных первопринципов и представляющих их металлов внутри алембика (64): лев пожирает змею, обнаженная девица попирает дракона, крылатый змей душит четырехлапого дракона. Все это — образы слияния воедино противоборствующих элементов, сульфура и меркурия, фиксации устойчивого летучим.

Рис. 64

Беременный андрогин: «Истинная школа»

Рис. 65

В немецком трактате «Истинная школа», приписываемом Василию Валентину, продолжает развиваться тема диковинных зверей в окружении растений. Многие его образы пересекаются с теми, что мы видели в «Ключах искусства». Изображение монаха с алембиком в руках открывает рукопись: внутри запаянной колбы находится двуглавый красный дракон, символизирующий философский камень. За ним, как иллюстрация к первой главе, следует рисунок дракона, летящего по небу (65): алхимику еще предстоит приручить диковинного зверя и заключить его в свою склянку. Далее в трактате появляется необычное изображение зеленого льва с хвостом-виноградной лозой (66). Во рту он держит зеленого же цвета камень, окрашенный его слюной, что намекает нам на то, что перед нами аллегория кислоты, кислой как недозревший виноград. На другой миниатюре, самой необычной во всем сочинении, взору предстает восседающий на земном шаре, словно Иисус, беременный мужчина с женской грудью и зародышем, покоящимся в будто бы вспоротом животе (67). Сзади вновь виднеется виноградная лоза, на небе появляются знаки семи металлов, а внизу из своих нор выползают волк и лев, символы олова и золота. Беременный андрогин здесь выступает аллегорией купороса, считавшегося своего рода манифестацией философского камня (см. здесь).

Рис. 66

Рис. 67

Молекулярный магистерий

Рис. 68

Нечто абсолютно непохожее на рисунки в других златодельческих трактатах этой эпохи встречает нас в одном алхимико-каббалистическом произведении середины XVIII в. На первом изображении в центре подобно витрувианскому человеку стоит младенец, встроенный в магический пантакль, пятиконечную звезду (68). Его голова, обе руки и ноги вписываются в один из концов фигуры. Пятиконечная звезда, древний символ магической защиты, после переоткрытия в эпоху Ренессанса учения Пифагора, почиталась как знак совершенства, символ соединения мужского (нечетное, 3) и женского (четное, 2) чисел. Считалось, что пентаграмма была негласным символом пифагорейского союза. Звезда соотносится с начертанными рядом символами стихий, т. к. представляющие их три треугольника, наложенные друг на друга, образуют пентаграмму. Подобные рисунки можно было часто встретить на магических печатях: вместо младенца на них обычно был нарисован Адам.