Читаем История Аба(В дали времен. Том VI) полностью

Теперь мимо проходила толпа молодых охотников, таких же шумных, как и молодежь в долине. Аб задумчиво посмотрел им вслед. Он почувствовал смутное желание заговорить с ними, сказать им про все то зло, которого они могли бы избежать и которое так мучительно гнетет в иные минуты; но пещерный человек плохо отдавал себе отчет в охвативших его чувствах. Аб так же не мог бы высказать свое наполовину сознанное чувство, как дерево не может закричать при ударах топора.

Женщина отошла от дерева, приблизилась к мужу и коснулась его руки. Его глаза с лаской обернулись к ней. Она села рядом, и между ними завязался веселый, прерывавшийся смехом разговор: чувствуя сильный голод, она просила его остановить работу и вернуться с ней в долину. Критически осмотрев лук, она высказала свое мнение, на что имела право, как один из лучших стрелков среди жителей долины. Когда солнце спустилось на самый горизонт, они сошли в объятую темнотой долину. Эта чета чувствовала удовлетворение при мысли о протекшей жизни.

И дети, оставшиеся после них, были храбры, сильны, обладали властным характером и удержали за собой предводительство над возраставшим населением. Последовавшим поколениям этого народа суждено было пережить большие и тяжелые испытания, но им не пришлось бежать, подобно диким зверям, перед первым, еще слабым натиском стремившегося на запад арийского племени. Первая волна этого нашествия была отражена; мужчины попали в рабство, а женщины сделались женами победителей. Но перед новым, усиленным нашествием арийцев пещерные люди, населявшие другие части страны, отступили и бежали к северу, где превратились в подавленных холодом лапландцев и эскимосов. Этой участи избегли лишь жители долины и их могучие вассалы, населявшие страну на сотни верст кругом долины. Задача была не по силам для грубых завоевателей овладеть укрепленной долиной, и после ожесточенной борьбы совершилось не покорение, а слияние народов, по крайней мере, в этой местности, что составляло благо для обеих сторон.

И при изменениях, пережитых природой во время последних движений ледников, то вытеснявших людей и животных, то вновь освобождавших страну, образовавшийся от слияния народ не терял своей целости, сохраняя ее от эпохи геологических переворотов вплоть до исторических времен; он долго пользовался полированным каменным оружием, затем, позднее, бронзовым и разветвился на много племен, упорных защитников своей земли и отважных завоевателей чужих стран, на иберийцев, галлов, кельтов и саксов, сражавшихся друг с другом и снова сливавшихся в позднейшие времена.

Рассказанное в этой книге не роман и не фантазия, — это истинная история.

<p><emphasis>Об авторе</emphasis></p>

Американский писатель и журналист Стенли Ватерлоо родился в 1846 г. в Мичигане. Изучал право в Мичиганском университете. Был принят в Вест-Пойнт, однако учебе в военной академии помешала случайно полученная травма.

С 1870 г. жил в Чикаго, где обратился к журналистике, позднее работал в ряде газет в Миссури, издавал в Сент-Поле (Миннесота) газету «The Day». По возвращении в Чикаго около шести лет проработал редактором в «Чикаго трибюн», дважды избирался президентом Чикагского пресс-клуба.

С 1890-х гг. целиком посвятил себя литературе, став довольно успешным прозаиком; первый же его роман «Мужчина и женщина» разошелся за полгода в количестве то тыс. экземпляров. Среди прочего, написал ряд научно-фантастических рассказов и НФ-роман «Армагеддон» (1898) о будущей войне между англо-американским альянсом и государствами Европы. Последний, изданный посмертно роман Ватерлоо «Сын веков» — также фантастический: это серия исторических виньеток, начинающихся с допотопных времен и объединенных реинкарнациями главного героя («связующего звена»). Однако наибольший успех выпал на долю неоднократно переиздававшегося романа «The Story of Ab: A Tale of the Time of the Cave Man» («История Аба: Повествование из времен пещерных людей», 1897). Роман этот оказал настолько заметное влияние на Джека Лондона, что с появлением повести Лондона «До Адама» (1906-07) Ватерлоо обвинил писателя в плагиате. В ответном открытом письме Д. Лондон заявил, что тексты его и Ватерлоо «далеки друг от друга, как два полюса, в их подходе, точке зрения, фокусе и так далее. Я написал свой как ответ на ваш, поскольку ваш был ненаучным. Вы втиснули эволюцию тысяч поколений в одно — что возмутило меня еще при первом прочтении вашего романа».

С. Ватерлоо скончался от пневмонии в Чикаго в 1913 г.

Русский перевод романа «История Аба» публикуется по изд.: Ватерлоо С. Жизнь пещерного человека. М.: С. Курнин и К°, 1914. В тексте исправлены наиболее очевидные опечатки и некоторые устаревшие обороты; орфография и пунктуация приближены к современным нормам.

В нашем издании приведены два комплекта иллюстраций. Цветные принадлежат С. Веддеру и взяты из издания «Истории Аба» 1905 г.; черно-белые иллюстрации Ф. Стирнса (Stearns) взяты из книги «АЬ, the Cave Man» — детской адаптации романа в изложении Ф. Ниды (Чикаго, 1918).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза