Истории замка Айюэбао

Вслед за таким вот воскресеньем, конечно же, пришёл понедельник, прекрасный день, наполненный ярким солнечным светом и не предвещавший ничего дурного, — напротив, всё вокруг сулило прекрасное начало. Улавливая каждый звук, доносившийся с первого этажа, она могла различить всплеск каждой капли кофе. Она слышала, как сотрудницы шумно вдыхали, когда брызги обжигающего кофе попадали на кожу. Когда в магазин входили новые посетители, девушки приветствовали их чуть громче обычного, а когда приходили знакомые лица, они издавали звук, похожий на выдох. Когда посетители берут с полок книги, чтобы просто полистать, а не купить, это напоминает дружбу без брака. Каждое утро первые два часа после открытия её слух бывал особенно чуток, а затем уже сосредотачивался на других занятиях. Она шагала и бегала трусцой по беговой дорожке, пока тело не разогревалось. Если вдруг по неосторожности ей случалось вспотеть, то она обязательно мылась в ванной, до неприличия просторной. В эти моменты она частенько вспоминала те старые добрые времена, когда её кокетливая походка приводила всех в полное восхищение и изумление, а к её стройной шее и плечам были прикованы многочисленные взгляды. Разумеется, вскоре в её памяти возникал образ Хромого — только сейчас она начала понимать, каким поверхностным, но, в сущности, добрым он был. Сейчас, когда всё осталось в прошлом, ей казалось, что он был хорошим, хотя и распутным парнем, с которым ей было по пути. По сравнению со следующим её спутником жизни Хромой не был так мрачен и суров, с ним она могла резвиться вовсю, ничего не стесняясь. Да, он был ревнив, но градус его ревности был невелик, как у разбавленной гаоляновой водки. Порой он доходил до такой степени развратности, что у неё от страха краска отливала от лица: сначала он напугал её, напялив маску оборотня с оскаленной пастью, а если бы она не была начеку, он обесчестил бы её при первой же встрече. Это был отпрыск семьи казённых служащих, мало того развратный, так ещё и неамбициозный, без каких-либо далеко идущих перспектив в профессиональном плане. Судя по его тогдашним «подвигам», с тех пор как они расстались, за все эти годы у него должно было быть не меньше сотни любовниц. Она вспоминала ночи без сна, проведённые с ним, и понимала, что эти безрассудные, полные распутства, яркие и насыщенные дни ушли в прошлое безвозвратно. Прошло лето, за ним пожаловала осень. Осенью так тоскливо и одиноко — что же будет зимой? Об этом она боялась даже думать. В моменты отчаяния и уныния она звала Хромого по имени, мечтая погрузиться на дно водоёма и захлебнуться.

Внезапно с первого этажа донеслись пронзительные крики. Расплёскивая воду, она выскочила из ванны. Внизу и впрямь слышалась какая-то возня, и шум нарастал. Кричала начальница смены и ещё одна сотрудница — та, что заведовала кофе-машиной. Затем закричала девушка с чуть хрипловатым голосом и огромными глазами, которая обычно за весь день не произносила ни слова. Всё говорило о том, что дело принимало серьёзный оборот. Раздражённая, не в силах больше терпеть, она поняла, что в магазин наведался какой-то негодяй, который, вероятно, уже давно вынашивал какой-то злодейский план. Если рассуждать трезво, разумнее всего, конечно, вызвать полицию или же просто позвонить водителю — это был самый простой способ уладить дело. Но она не задумывалась об этом. Даже не вытершись как следует, она оделась и бросилась к лестнице, ведущей на первый этаж, но дверь так и не открыла. Из торгового зала донеслись мужские голоса и ругань. Минут через десять с лишним в дверь постучали.

— Кто там?

— Госпожа директор, это я! — ответил ей голос начальницы смены.

Она поспешно открыла дверь. Начальница смены с растрёпанными волосами и в порванной одежде, бросив многозначительный взгляд на лестницу, ведущую вниз, показала на свою грудь и выпалила:

— Они меня лапали!

Пламя гнева обожгло лицо директрисы; не задумываясь больше ни о чём, она резко распахнула дверь и затопала вниз по ступенькам.

На первом этаже царил хаос. Посетителей было ещё не так много, но ругань стояла несусветная. Внезапно все звуки стихли. Взгляды всех присутствующих обратились к спускавшейся со второго этажа женщине. Как воры, вдруг повстречавшие полицейского, все испуганно застыли. Среди публики были три хулигана лет двадцати, которые по праву носили звание самых бесстыжих парней в городе. Их безжизненные физиономии преобразила ехидная усмешка, и они, не обменявшись даже взглядами, почти синхронно раскрыли жадные рты, из которых потекла слюна:

— Ай-яй! Вот это… О-хо!

Нетерпеливо потирая руки и притопывая ногами, они загалдели:

— Господи, что же делать-то!

— Вот я бы сейчас ух!

— Вот так манна небесная!

— Вот теперь нам точно конец!

Она не понимала, о чём конкретно они говорят, но сразу разглядела в них разнузданных подонков. Один из парней, с небольшой бородкой и головой в форме зубчика чеснока, прокричал ей:

— Кто же так обслуживает клиентов? Кофе пролили прямо в ширинку, у меня там теперь ожоги!