Истории про меня и про Советскую армию

18 мая в Москве было очень холодно, градусов 5 тепла. Повестка на завтра уже была на руках. Я выпросил у своего приятеля, Вити Малкова, его мотороллер «Вятка» и поехал попрощаться с родственниками в Ухтомку. На обратном пути меня остановил гаишник. Права у меня были, а документов на мотороллер не было. Но показанная гаишнику повестка подействовала как пропуск-вездеход. Потом уж, много позже, я узнал, что у милиции были прямые указания: призывников с повесткой не задерживать ни при каких обстоятельствах. В последние дни перед призывом в армию можно было творить всё что угодно. В самом крайнем случае они могли только задержать и сами доставить в военкомат на призыв.

Вечером собрались в Томилино ближайшие друзья, посидели, выпили…

И 19 числа, меня таки «забрили» в Советскую армию.

Утром привез меня из Томилина в Москву на своём «Запорожце» с ручным управлением наш сосед, Николай Николаевич Куликов. Прямо в военкомат на «Семеновской». Так нам «по-быстрому» выдали военные билеты, отобрав при этом паспорта и приписные свидетельства. Обыскали, при этом не нашли у меня плоский складной ножик в чехле с расчёской. Посадили в автобус «ПАЗик» (человек двадцать призывников) и повезли по Москве. Провожающие толпились у ворот военкомата, потом, наверное, разошлись. А нас, повозив минут 20–30, привезли обратно на Семеновскую площадь, только с другой стороны, и завели в салон-парикмахерскую. При призыве положено было стричься наголо, но, естественно, все пришли стриженные, но просто коротко. Короче, за один рубль с каждого нас постригли машинкой наголо (в парикмахерских в то время цена стрижки машинкой была 10 копеек, так что парикмахеры сильно обогатились и, я думаю, поделились с двумя молодыми людьми из нашего сопровождения от райкома комсомола). Однако никто не возмутился такой наглости.

К обеду нас привезли на центральный Московский сборный пункт на Угрешской. Кормить не стали, да многие и не смогли бы есть – почти все были пьяны после вчерашних проводов дома. До вечера просидели в спортзале на голом полу. В тот день на улице было не жарко, но терпимо, всего градусов 10 тепла. Вечером поужинали тем, что нам родители в дорогу с собой дали. Народ начал оживать… Ночью на голом полу было очень холодно. Кто-то блевал и плакал. Кто-то умудрился ещё выпить (в грелках пронесли таки водку). Вонь стояла необыкновенная.

А утром, 20 мая 1974 года, обнаружилось, что за ночь в Москве выпал снег, сантиметров 10. И нас всех послали штыковыми железными лопатами чистить плац от снега – по размеру это был просто аэродром какой-то.

К обеду стали появляться «купцы» – присланные за пополнением из разных городов и частей офицеры и сержанты. Они смотрели личные дела, вызывали на беседу. Глядя на мою «дохлость», никто меня брать не хотел. Хотя я в военкомате был приписан в радиотехнические войска, на это никто не смотрел. Брали всех подряд, кто попался в данный момент, и куда ни попадя. А количество призывников всё увеличивалось, их подвозили и подвозили сплошным потоком. Вторую ночь не помывшись не побрившись, на голом полу спать я уже не смог. Только под утро закемарил. Соседи, товарищи по несчастью, тоже сильно мучились – водка кончилась, трубы горели…

Наконец к обеду появилась очередная команда из стройбата, которая брала всех подряд, невзирая на лица и характеристики. К ним я и попался. Ближе к вечеру нас, человек 20 призывников, предварительно опять обыскав, повезли на Курский вокзал и посадили в сидячий поезд до Горького.

Наконец появилась какая-то определённость. Ребята достали свои «гостинцы», некоторые умудрились и опять выпить то, что припрятали и что не отобрали во время обысков и уцелело после ночей, проведённых на Угрешской. Как я теперь понимаю, эти «некоторые» были уже «бывалые» ребята. Некоторые из них уже и отсидеть успели.

В стройбат брали всех… «Советский стройбат – это звери. Им даже оружия не дают. Они уже одним своим видом должны внушать страх и ужас потенциальному противнику. А два солдата из стройбата с лихвой заменяют экскаватор».

Как я стал сантехником

В Горький приехали поздней ночью. Посадили нас в крытый грузовик и повезли… Километров в 20 от Горького, ниже по течению Волги, находится этот городок, Кстово. В нём, на самом крутом берегу Волги был старинный парк – огромная усадьба, со старинными дубами в два обхвата. Вот там и находился учебный полк с полным хозяйством, складами, автопарком и «губой». Два батальона учили на сержантов, а один – на прапорщиков (это для тех, кто уже год отслужил и решил «куском» стать). Была ещё рота обслуживания, где солдаты служили все два года в этой части и только при демобилизации им могли присвоить сержантское звание (если ни разу нигде не прокололся). Я случайно попал в роту, которую учили на сантехников. Помогло то, что у меня был диплом техникума, а сантехники в этой воинской части считались «элитой» – сплошь бывшие студенты или даже уже почти инженеры, которых выгнали из институтов.