Истории про девочку Эмили

В понедельник утром Эмили с большим беспокойством прислушивалась ко всем звукам, но «ни стук топоров, ни тяжелой кувалды удары» [51] не доносились из рощи Надменного Джона. В тот же вечер, когда она возвращалась домой из школы, на дороге ее нагнал сам Надменный Джон в своей бричке и впервые с памятного вечера с отравленным яблоком остановился и обратился к ней.

— Не хотите ли, чтобы я подвез вас, мисс Эмили из Молодого Месяца? — спросил он любезно.

Эмили, чувствуя себя немного глупо, влезла в его бричку. Но вид у Надменного Джона, когда он сказал «н-но» своей лошади, был довольно дружелюбный.

— Так, стало быть, ты совершенно покорила сердце отца Кассиди. «Милейшая крошка, какую я только видел», — говорит мне. Уж священников-то, бедолаг, могла бы оставить в покое.

Эмили уголком глаза взглянула на Надменного Джона. Он не показался ей сердитым.

— Ты поставила меня в ужасно трудное положение, — продолжил он. — Я не менее горд, чем любой Марри из Молодого Месяца, а твоя тетя Элизабет сказала много такого, что задело меня за живое. У нас с ней старые счеты. Так что я решил расквитаться, вырубив эту рощу. А ты взяла и нажаловалась на меня за это моему священнику, и теперь я, без сомнения, не решусь срубить ни одной веточки на растопку, чтобы согреть мое дрожащее тело, не испросив предварительно позволения у папы римского.

— О, мистер Салливан, так вы не собираетесь трогать рощу? — спросила Эмили и затаила дыхание.

— Это зависит целиком от вас, мисс Эмили из Молодого Месяца. Вы не можете рассчитывать, что Надменный Джон окажется слишком смиренным. Я получил это прозвище не по причине своей кротости.

— Чего же вы от меня хотите?

— Во первых, я хочу, чтобы ты предала забвению ту историю с яблоком. И чтобы снова заходила ко мне иногда поговорить, как прошлым летом. Факт, что мне тебя очень не хватало… тебя и этой злючки Илзи, которая тоже теперь никогда ко мне не заглядывает, так как считает, что я с тобой плохо поступил.

— Я, разумеется, приду, — сказала Эмили с сомнением в голосе, — если тетя Элизабет мне позволит.

— Скажи ей, что, если не позволит, роща будет вырублена… целиком, до единого деревца. Это на нее подействует. И еще одно. Ты должна попросить меня, очень кротко и вежливо, сделать тебе одолжение и не вырубать рощу. Если ты сделаешь это достаточно мило, я, безусловно, никогда не трону ни единого деревца. Но, если ты откажешься, они пойдут под топор, что бы там ни говорил священник, — заключил Надменный Джон.

Эмили призвала на помощь все свое очарование. Она сложила руки, посмотрела вверх сквозь ресницы на Надменного Джона и улыбнулась — так медленно и очаровательно, как только умела… а Эмили от природы обладала немалым талантом по этой части.

— Пожалуйста, мистер Надменный Джон, — просительно сказала она, — пожалуйста, оставьте мне эту чудесную рощу, которую я так люблю.

Надменный Джон сдернул с головы свою старую мятую фетровую шляпу.

— Разумеется, оставлю. Настоящий ирландец всегда сделает то, о чем его просит леди. Это нас и погубило. Мы отданы на милость женского пола. Если бы ты пришла и сказала мне это прежде, тебе не пришлось бы ходить в Уайт-Кросс. Но помни, ты должна выполнить и другую часть нашего уговора. «Маленькие красные» созрели и «паршивые» скоро созреют… а все крысы отправились на тот свет.

Эмили ворвалась в кухню Молодого Месяца, как маленький ураган.

— Тетя Элизабет, Надменный Джон не вырубит рощу… он сказал мне, что не вырубит… но мне придется иногда заходить к нему… если вы не возражаете.

— Думаю, если бы я и возражала, на тебя это не слишком подействовало бы, — сказала тетя Элизабет. Но ее голос звучал не так резко, как обычно. Она ни за что не призналась бы, какое громадное облегчение испытала, услышав известие, принесенное Эмили, но было очевидно, что оно смягчило ее. — Вот тут письмо для тебя. Я хочу знать, что это означает.

Эмили взяла письмо. Впервые в жизни к ней по почте пришло настоящее письмо, и она затрепетала от восторга. На конверте жирно, черными чернилами было выведено: «Мисс Эмили Старр, Молодой Месяц, Блэр-Уотер». Но…

— Вы его распечатали! — воскликнула она с негодованием.

— Разумеется. Никаких писем, которых я не могу прочесть, вы, мисс, получать не будете. Я желаю знать, как это вышло, что отец Кассиди пишет тебе… и пишет такие глупости?

— Я ходила к нему в субботу, — призналась Эмили, понимая, что тайное уже стало явным. — Я спросила его, не может ли он как-то помешать Надменному Джону вырубить рощу.

— Эмили!

— Я сказала ему, что я протестантка! — воскликнула Эмили. — Он все понял. И он точно такой, как все другие люди. Он понравился мне больше, чем мистер Дэр.

На это тетя Элизабет ничего не сказала. Похоже, ей нечего было сказать. К тому же роще теперь ничто не угрожало. А тому, кто приносит добрые вести, прощают многое. Так что она удовольствовалась тем, что свирепо посмотрела на Эмили. Но та была слишком счастлива и взволнована, чтобы обращать внимание на свирепые взгляды.