Истории про девочку Эмили

— Дорогая моя девочка… моя маленькая любимая Эмили, это чистая правда. Я собирался сегодня вечером сказать тебе об этом. Но Эллен — эта не старуха, а ходячая нелепость — взяла и сама тебе все сказала — грубо и жестоко, как я полагаю — и причинила тебе ужасную боль. У нее курьи мозги и чувствительность коровы. Чтоб ей пусто было! Я не заставил бы тебя страдать, дорогая.

Эмили боролась с чем-то, что, казалось, душило ее.

— Папа, я не могу… я не могу этого вынести.

— Можешь и вынесешь. Ты будешь жить, потому что есть для тебя еще дело в этой жизни — так я думаю. Ты обладаешь даром слова, которым обладал я… и вдобавок еще чем-то, чего у меня никогда не было. Ты, Эмили, добьешься успеха там, где я потерпел неудачу. Я не слишком много смог сделать для тебя, любимая, но то, что мог, сделал. Я кое-чему научил тебя — так мне кажется, — хоть Эллен Грин мне и мешала… Эмили, ты помнишь маму?

— Лишь немного… кое-что… как обрывки чудесных снов.

— Тебе было всего четыре года, когда она умерла. Я почти не говорил с тобой о ней — не мог, — но сегодня собираюсь рассказать тебе о ней все. Теперь для меня не так мучительно говорить о ней, ведь я очень скоро снова увижу ее. Ты не похожа на нее, Эмили… только улыбка у тебя та же. А в остальном ты похожа на свою тезку, мою мать. Когда ты родилась, я хотел назвать тебя в честь твоей мамы — Джульет. Но твоя мама не захотела. Она сказала, что если мы назовем тебя Джульет, то я скоро привыкну называть ее «мамочкой», чтобы вас различать, а такого она не вынесет. Она вспоминала, как ее тетка Нэнси однажды сказала ей: «Когда твой муж впервые назовет тебя „мамочкой“, знай, что вся романтика жизни позади». Так что мы назвали тебя в честь моей матери: ее девичье имя было Эмили Берд. Твоя мама считала, что Эмили — красивейшее имя на свете… необычное, шаловливое и очаровательное… так она говорила. Эмили, твоя мама была прелестнейшей из всех женщин, какие только жили на свете.

Его голос дрогнул, и Эмили еще крепче прижалась к его груди.

— Мы встретились двенадцать лет назад, когда я работал помощником редактора шарлоттаунской газеты, а она училась на последнем курсе учительской семинарии. Она была высокой, светловолосой, голубоглазой. Твоя тетя Лора немного ее напоминает, только Лора никогда не была такой хорошенькой. У них очень похожи глаза… и голоса. Она была родом из Блэр-Уотер и принадлежала к тамошнему семейству Марри. Я никогда не рассказывал тебе, Эмили, о родне твоей матери. Они живут к северу от озера Блэр-Уотер, на ферме Молодой Месяц… издавна там жили, с тех самых пор, как первый Марри перебрался в Канаду из Англии в 1790 году. Корабль, на котором он прибыл сюда, носил название «Молодой Месяц», и в честь него он назвал свою ферму.

— Какое очаровательное название… молодой месяц всегда такой красивый, — сказала Эмили, на мгновение заинтересовавшись этой подробностью.

— И с тех самых пор в Молодом Месяце жил кто-нибудь из Марри. Они гордое семейство. Гордость Марри давно вошла в поговорку на всем северном побережье нашего острова. Что ж, им есть чем гордиться; это невозможно отрицать… но в своей гордости они порой заходили слишком далеко. Люди в тех местах называют их «избранным народом»… Они плодились, размножались и разъезжались по разным местам, но старый род в Молодом Месяце почти угас. Сейчас там живут только твои тетки, Элизабет и Лора, вместе со своим двоюродным братом, Джимми Марри. Никто из них не вступил в брак… не смогли найти никого, кто был бы под стать Марри, — так все говорили. Твои дяди, Оливер и Уоллис, живут в Саммерсайде, тетя Рут в Шрузбури, а двоюродная бабушка, Нэнси Прист, в Прист-Понд.

— Прист-Понд… интересное название… не такое очаровательное, как Молодой Месяц или Блэр-Уотер… но интересное, — пробормотала Эмили. Едва она почувствовала, как ее обнимает рука отца, ужас перед предстоящим и неизбежным мгновенно отступил. На какое-то время она перестала думать о том, что ее ждет.

Дуглас Старр поправил халат, подоткнув его поплотнее вокруг нее, поцеловал ее черную головку и продолжил:

— Элизабет, Лора, Уоллис, Оливер и Рут — дети старого Арчибальда Марри. Их матерью была его первая жена. В шестьдесят он снова женился — на молоденькой девушке, которая умерла вскоре после рождения твоей мамы. Так что Джульет оказалась лет на двадцать моложе своих сводных братьев и сестер. Она была очень красива и мила, и они все любили и баловали ее, и очень ею гордились. Когда она полюбила меня, бедного молодого журналиста, у которого не было ничего, кроме пера и честолюбивых надежд, произошло нечто вроде семейного землетрясения. Гордость Марри никак не могла примириться с этим. Я не стану ворошить прошлое, но тогда прозвучали слова, которых я не смог ни забыть, ни простить. Твоя мама вышла за меня замуж… и ее родня в Молодом Месяце заявила, что больше не желает иметь с ней дела. Но — поверишь ли? — несмотря на это, она ни разу не пожалела, что стала моей женой.

Эмили подняла руку и погладила отца по впалой щеке.