Истории про девочку Эмили

Но нам пора вернуться на озеро Блэр-Уотер, где Тедди только что совершил вместе с Эмили великолепный громадный круг по льду. Илзи ждала своей очереди на берегу. Золотистые волосы обрамляли ее лицо и сверкающей волной падали на лоб из-под маленького полинялого красного берета: одежда Илзи всегда была линялой. Жгучий поцелуй ветра окрасил ее щеки алым румянцем, а ее глаза сверкали точно янтарь, в котором горит огонь. Тедди как прирожденный художник сразу отметил ее красоту и пришел в восторг.

— До чего Илзи красивая, правда? — сказал он.

Эмили не была завистлива. У нее никогда не вызывали досады похвалы в адрес Илзи. Но эта похвала ей почему-то не понравилась. Тедди смотрел на Илзи слишкомвосхищенно. Все дело было — так полагала Эмили — в блестящей челке, падающей на белый лоб Илзи.

«Будь у менячелка, Тедди, возможно, нашел бы, что я тоже красива, — подумала она обиженно. — Хотя, конечно, черные волосы не так хороши, как золотистые. И лоб у меня слишком высокий… так все говорят. А на рисунке Тедди я казаласькрасивой, потому что он пририсовал мне спереди несколько локонов».

Воспоминание об этом эпизоде продолжало терзать душу Эмили. Она не могла не думать о нем, пока брела домой по искрящемуся под лучами зимнего солнца заснеженному полю. И ужинать она не могла — а все потому, что у нее не было челки! Ее давнее тайное желание обзавестись челкой, казалось, внезапно достигло апогея. Обращаться с просьбами к тете Элизабет, разумеется, было бесполезно — Эмили это прекрасно знала. Но, собираясь в тот вечер ложиться спать, она влезла на стул, чтобы увидеть маленькую «Эмили в зеркале», а затем подняла слегка вьющийся конец своей длинной косы и приложила ко лбу. Результат — по меньшей мере, на взгляд Эмили — оказался весьма привлекательным. В голову ей вдруг пришла мысль: что, если она сама подстрижет себе челку? На это потребуется всего лишь минута. А когда челка будет подстрижена, что сможет поделать с этим тетя Элизабет? Она очень рассердится и, несомненно, придумает какое-нибудь наказание. Но челка уже будет… во всяком случае, пока волосы снова не отрастут.

Эмили, плотно сжав губы, пошла за ножницами. Она расплела косу и отделила передние пряди. Чик-чик… это лязгнули ножницы. Блестящие локоны упали к ее ногам. Через минуту у Эмили была челка, о которой она так давно мечтала. Прямо на лоб спускалась блестящая, слегка волнистая, черная бахрома. Челка сразу изменила все ее лицо, сделав его лукавым, интересным, загадочным. На один краткий момент Эмили замерла, с торжеством глядя на свое отражение.

А затем… ее охватил подлинный ужас. Ох, что она натворила! Как рассердится тетя Элизабет! К испугу добавились и укоры вдруг пробудившейся совести. Это был дурной поступок. Не следовало идти против воли тети Элизабет. Ведь тетя Элизабет приютила ее в Молодом Месяце… разве в этот самый день Рода Стюарт не дразнила ее в очередной раз в школе тем, что она «живет на подачки родственников»? А она, Эмили, отплатила тете Элизабет непослушанием и неблагодарностью. Тот, кто носит фамилию Старр, не должен так поступать. Совсем потеряв голову от страха и раскаяния, Эмили схватила ножницы и срезала челку — срезала прямо под корень. Еще хуже! В отчаянии она смотрела на свое отражение. Всякий, кто взглянет на нее, заметит, что челка была подстрижена, так что гнева тети Элизабет не избежать. И вдобавок она сделала из себя настоящее пугало. Эмили заплакала, подняла упавшие на пол локоны, торопливо сунула их в мусорную корзинку, задула свечу и прыгнула в постель в ту самую минуту, когда в комнату вошла тетя Элизабет.

Эмили уткнулась лицом в подушку и притворилась, что спит. Она боялась, что тетя Элизабет спросит ее о чем-нибудь и будет настаивать, чтобы она подняла голову, когда будет отвечать. Такова была традиция Марри — разговаривая с людьми, смотреть им в лицо. Но тетя Элизабет молча разделась и легла в постель. В комнате было темно… очень темно. Эмили вздохнула и перевернулась на спину. Ноги у нее замерзли, а в постели, как ей было известно, лежала бутылка из-под джина, наполненная горячей водой. Но она считала, что не имеет права воспользоваться этой грелкой, так как оказалась слишком скверной… слишком неблагодарной.

— Перестань извиваться, — сказала тетя Элизабет.

Эмили больше не «извивалась» — по меньшей мере, физически. Мысленно она продолжала смущенно ежиться. Сон не шел к ней. То ли озябшие ноги, то ли совесть — а возможно, то и другое вместе — не давали уснуть. Да еще и страх… Она боялась наступления утра. При свете тетя Элизабет сразу увидит, что произошло. Если бы только все уже кончилось… если бы только разоблачение осталось позади. Эмили забыла об осторожности и снова поежилась.

— Что ты такая беспокойная сегодня? — спросила тетя Элизабет с большим неудовольствием. — Насморк у тебя, что ли?

— Нет, мэм.

— Тогда засыпай. Не выношу, когда так извиваются. Это все равно что лежать в кровати с угрем… ой!

Тетя Элизабет, сама немного завертевшись в постели, задела ногой холодные ступни Эмили.