Истории про девочку Эмили

Больше Эмили не заговаривала о том, чтобы уйти домой. Кэролайн и бабушка Нэнси были очень ласковы с ней в тот день, она хорошо вздремнула после обеда, а когда пришла ее вторая ночь в доме бабушки Нэнси, она пошла прямо в Розовую комнату, легла в постель и крепко проспала до утра. Шорохи и крики были такими же отчетливыми, как в предыдущую ночь, но одно дело ласточки, а совсем другое — призраки.

— Похоже, Старая Мыза мне все-таки понравится, — сказала Эмили самой себе.

Глава 24 Счастлива по-другому

20 июля

Дорогой папа!

Я уже две недели живу у бабушки Нэнси и еще ни разу тебе не писала. Но вспоминала я о тебе каждый день. Мне пришлось писать письма тете Лоре, Илзи, Тедди, кузену Джимми и Перри, а в промежутках мне было так весело и интересно. В первую мою ночь здесь я никак не думала, что буду счастлива. Но я счастлива — только по-другому, не так, как в Молодом Месяце.

Бабушка Нэнси и Кэролайн очень добры ко мне и позволяют делать все, что я хочу. Это очень приятно. Они ужасно язвительно говорят друг с другом. Но я думаю, они похожи на нас с Илзи: ссорятся довольно часто, а в остальное время очень друг друга любят. Я уверена, что Кэролайн не колдунья, но мне хотелось бы знать, о чем она думает, когда сидит совсем одна. Бабушка Нэнси теперь уже не хорошенькая, но у нее очень аристократичный вид.Она мало ходит, из-за своего ривмотизма, а потому обычно сидит в задней гостиной и читает или вяжет кружева, или играет в карты с Кэролайн. Я подолгу беседую с ней, так как она говорит, что мои разговоры ее развлекают, и я уже ей много всего рассказала, но ни разу не упомянула о том, что пишу стихи. Если бы я об этом сказала, она непременно заставила бы меня прочитать ей что-нибудь, а у меня такое чувство, что она не та особа, которой можно прочесть свои стихи. И я не говорю с ней ни о тебе, ни о маме, хотя она пыталась меня заставить. Зато я рассказала ей все про Надменного Джона и его рощу, и о том, как ходила к отцу Кассиди. Она посмеялась над этой историей и сказала, что всегда любила беседовать с католическими священниками, поскольку они единственные в мире мужчины, с которыми женщина может поговорить больше десяти минут без того, чтобы другие женщины заявили, будто она вешается ему на шею.

Бабушка Нэнси говорит много таких вещей. Они с Кэролайн часто беседуют друг с другом о том, что случилось в семьях Пристов и Марри. Мне нравится сидеть рядом и слушать. Они не замолкают в тот момент, когда доходят до самого интересного места, в отличие от тети Элизабет и тети Лоры. Я очень многого не понимаю, но постараюсь все запомнить и когда-нибудь потом разобраться. Я описала бабушку Нэнси и Кэролайн в моей «книжке от Джимми». Я прячу ее за шкафом в Розовой комнате, потому что однажды наткнулась на Кэролайн, когда та рылась в моем сундучке. Я должна называть бабушку Нэнси не бабушкой, а тетей.Она говорит, что, когда ее зовут бабушкой, у нее такое чувство, будто она сущий Мафусаил [66]. Она рассказывает мне подробно о мужчинах, которые были в нее влюблены. Мне кажется, все они вели себя примерно одинаково. Не думаю, что это было особенно интересно, но она уверяет, будто было. Она рассказывает мне обо всех вечеринках и танцах, которые проходили у них здесь когда-то, давным-давно. Старая Мыза больше, чем Молодой Месяц, и мебель здесь гораздо красивее, но привыкнуть к ней труднее.